Артема не видела две недели — директриса просто заваливала работой. Соскучилась ужасно и как только представилась возможность, пришла на занятия. Он снова курил при входе. Один. Заметив меня, недовольно сдвинул брови.
— Ты всегда думаешь только о себе?
И не давая времени ответить, потянул в сторону от офиса.
— Блин, я уже кашлять начал — столько курить.
— А я причем?
— При всем. Тебя жду. Ты где была?
Он отбросил в сторону сигарету и чуть слышно прикоснулся к губам, отстранился и снова принялся ворчать:
— Рак легких мне обеспечен. Нет, ты смеешься? Две недели!
— Хочешь сказать, что ты на этом месте простоял ровно две недели?
— Не смейся. Три раза в неделю, как на посту.
Я больше не злилась. Милый мальчик. Ворчит, а меня распирает от смеха.
Он потянул меня еще дальше.
— Ты куда? — удивилась я.
— Ты что, хочешь слушать эти лекции? Меня уже достало. В кино.
— Целоваться?
Он остановился, развернул меня к себе и долго рассматривал.
— Если захочешь.
Я захотела: целоваться Артем умел. Расстроило то, что сегодня он предпочел ограничиться одним сеансом. Сказать я, правда, ничего не решилась.
Мы вышли на улицу, и я уже представила, как снова бегу мимо Привоза, снова жду трамвай, снова вижу перед собой счастливую парочку, а на душе пустота…
Собралась с силами и улыбнулась, чмокнула его и уже даже шаг в сторону сделала. Артем схватил за руку и потянул на себя. Как же, поцелуй на прощанье.
Я снова сделала шаг, и снова оказалась у его груди. Он уткнулся носом в макушку, я начала таять, а он шептать:
— Мы идем в гости.
Тоном говорил таким, что не поспоришь.
— К кому? — спросила из любопытства, но уже бодро шагала рядом.
— Ко мне.
Я остановилась. Встречаться с его родителями не хотелось — больно напоминало смотрины.
— Их нет дома.
Я даже ускорила шаг, сердце бешено забилось. Не совершаю ли ошибку? Может, не стоит торопить события?
К черту! Мне ужасно хотелось оказаться у него дома, хотелось, чтобы события поторопились, и мы остались одни.
Не успела я зайти в коридор, как навстречу вышла женщина лет пятидесяти. Она с интересом рассматривала позднюю гостью, а я ее, из чего сделала вывод, что Артем похож на маму. А это была его мама.
— Знакомьтесь, а я в душ.
Итак, мальчик ретировался, а меня пригласили на кухню. Я с тоской подумала, что возвращаться домой все же придется. Плюс: попью чая в приличной компании в домашней обстановке, минус: возвращаться придется еще позже, чем две недели назад, и пинок мне снова обеспечен.
— Наталья, — представилась я, так как мама Артема молчала, и начинать разговор не спешила.
— Знаю.
Женщина поставила на стол варенье, батон и мед, начала возиться с заваркой.
— А меня можешь называть мама Артема. Спать будешь в комнате, дверь закрывается, — многозначительное замечание, — я не придерживаюсь современных взглядов.
Вернулся Артем, и я не успела ответить. Он наклонился, чмокнул меня в щеку, расставил аляповатые чашки с чаем, подмигнул и безапелляционно заявил:
— Спать мы будем в одной комнате.
И прежде, чем его мать открыла рот, закончил:
— Постелешь ей на диване, а мне на полу. Так тебе будет спокойнее. Мне тоже.
Мама Артема, перекинувшись со мной парой незначительных фраз, удалилась выполнять просьбу сына.
Артем нежно прикоснулся к моему лицу.
— Ты не против?
— Думала и не спросишь.
— Спрашиваю.
Его лицо приблизилось, дыхание обжигало кожу.
— Я соскучился.
Мы потянулись друг к другу, но рядом раздалось покашливание и сообщение, что все готово и пора спать. Мы поднялись, Артем обнял меня, притянув к себе спиной. Я смотрела в окно на тихий двор, фары проезжающих мимо машин, запоздалых пешеходов, и видела пустоту.
Быть может, я ее чувствовала?
— Иди в комнату, — прошептал Артем, — я сейчас приду.
— Я без тебя не пойду.
Я потянула его за руку и в комнату мы вошли вдвоем. Свет не включали, не до того да и ни к чему. Не сговариваясь, опустились на пол — диван мог скрипеть. Артем помогал мне избавиться от джинсов, а я с ужасом вспомнила, что не надела сегодня новое белье. Слава Богу, в темноте не было видно, как я покраснела, но Артем что-то почувствовал и отстранился.
