— Рябчики исчезают, если до них дотронуться. А путешественники во времени хорошо знают, кто они такие и где находятся. К тому же они плотные.
Я резко выпрямилась:
— Насколько плотные?
— Как и мы.
Мне в голову пришла непростая мысль. Если рябчики газообразные, а путешественники во времени плотные, то…
Кто же Джек?
Но тут Томас задал Майклу следующий вопрос, и эта мысль ушла.
— А что, если путешествовать во времени попытается человек, которому не дана такая способность? Если как-нибудь раздобыть экзотическую материю и дюрониум? У меня или у Дрю получится?
— Без серьезных последствий во времени могут путешествовать только люди с врожденными генетическими способностями к этому.
— Что за последствия? — спросил Томас.
Майкл помрачнел:
— Человек распадается на атомы и умирает.
— Ого! — Томас откинулся на спинку и ослабил узел галстука.
— А что ты видел? В каком будущем ты был? — вернулась к беседе Дрю. До этого она сидела так тихо, что я даже забыла, что она с нами. — В каком мире мы живем?
Я поняла, что она беспокоится за ребенка.
— Не могу сказать. Я обязан хранить то, что видел, в секрете. Но дети ежедневно продолжают рождаться, — Майкл улыбнулся ей, как бы говоря, что беспокоиться не стоит, — а потом живут очень достойно.
— И что вы будете делать дальше? — спросил Томас, взяв Дрю за руку. — План вы составили?
— Мне надо рассказать о том, что я задумал, доктору Рукс, — ответил Майкл, серьезно глядя на моего брата. — Если она согласится и если вы дадите Эмерсон разрешение, мы попытаемся спасти Лайема Балларда.
Томас озабоченно посмотрел на меня:
— Ты с этим согласна?
Я кивнула.
— Если это все правда, в чем я очень сильно сомневаюсь, — сказала Дрю с затуманенным от волнения взглядом, — я надеюсь, что ты как следует осознаешь все риски.
— Я все осознаю. — Я снова прислушалась к своему внутреннему голосу, чтобы убедиться, что говорю искренне. И получила тот же самый ответ. — Я знаю, что поступаю правильно.
Томас протянул ко мне руку и легонько меня коснулся:
— Мы можем с тобой остаться на несколько секунд наедине? Обсудить все еще раз.
— Дрю, — начал Майкл. Он встал, обошел мой стул и уперся руками в стол. — Я хотел тебя расспросить об одной из фотографий, что висит у меня в лофте. Я подумал, может, у тебя есть координаты этого фотографа. Пойдем, покажу.
— С удовольствием. Но если ты про фотографию, то я и так знаю, кто ее автор. Ты уже знаком с Лили, подружкой Эм? — спросила Дрю, выходя из-за стола.
Когда они шли к двери, Дрю обернулась и взволнованно посмотрела на нас. Хотя ее темные волосы закрывали пол-лица, все равно было видно, насколько она обеспокоена. Игра музыкантов-призраков незаметно перешла от классического репертуара Коула Портера к стилю Билли Холидея.
Когда за Майклом с Дрю закрылась тяжелая деревянная дверь, Томас пристально уставился на меня:
— А теперь давай начистоту.
— Томас, с тех пор, как мы сели за стол, я говорила только правду. Неужели ты считаешь, что я такое могла сама выдумать?
— Я не про это. — Брат взял со стола зеленый пакетик заменителя сахара. — Ты же знаешь, что я тебе доверяю, по крайней мере, я надеюсь, что знаешь. Я говорю про то, с каким видом вы обо всем этом говорили…
Я скрестила на груди руки, ожидая продолжения.
— Хоть я и являюсь твоим опекуном уже четыре года, ты сама решаешь, как тебе жить. Исключением было только время, когда тебя… — Томас смолк — видно было, как тщательно он подбирает слова, чтобы выразить свою мысль как можно деликатнее.
— Положили в больницу, — сказала за него я. — Все в порядке. Это же не непристойность какая-то.
Томас согласился со мной, но мысль свою продолжать не спешил, он лишь сворачивал и снова разворачивал крошечный зеленый пакетик.
— Ты почти взрослая. Я уже не могу указывать тебе, что делать.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я про тебя с Майклом. — Томас надорвал пакетик и высыпал гранулы на стол кучкой. — Когда я вас слушаю, когда смотрю на вас двоих, мне неизменно кажется, что ваша связь не ограничивается тем, что вы обладаете сверхъестественными способностями.
— Мы не нарушили обещания, которое он тебе дал. — Я отвернулась и почувствовала, что краснею. — Все не так.
