— У меня есть шерстяная ткань, но просто некогда заняться своей одеждой. Надо было позаботиться об Эдмунде, Дайнуолде… И еще о Круки. Это шут Дайнуолда. Он так поизносился, что больно смотреть. Я сошью себе что-нибудь сегодня вечером. Но все равно спасибо, вы так добры.
— Интересно, — сказала Кассия, чуть склонив голову набок.
— Что интересно, миледи?
— Ты и Дайнуолд. Он не из тех, кто привык уделять женщинам слишком много внимания.
«Это потому, что он думает только о тебе».
— Неужели? — с деланным безразличием спросила Филиппа.
— Да. Только пойми мои слова правильно. Разумеется, общение с женщинами доставляет ему удовольствие. Но только в течение того времени, которое нужно для удовлетворения его потребностей. Он сложный человек, упрямый, но честный и верный. А еще он бывает груб, иногда ведет себя как настоящий негодяй, и ему нравится совершать непредсказуемые поступки.
— Я знаю.
— Правда? Это еще интереснее. Значит, ты хорошо с ним знакома? Ты долго жила в Сент-Эрте?
Филиппа постаралась сохранить на лице улыбку. Эта женщина смеется над ней?
— Это не я, а вы, миледи, привлекли внимание Дайнуолда, — вздохнув, сказала она как можно равнодушнее. — Это вами, а не мной он восхищается и вас боготворит. А меня он считает неженственной, нескладной и неуклюжей. Он говорит о вас, как о святой, и мечтает пасть у ваших ног и молиться.
— Честное слово, это было бы очень глупо, сказала Кассия и рассмеялась. — И совсем не похоже на Дайнуолда. Он мужчина, который привык всех подавлять и всеми командовать, и приходит в ярость, если кто-нибудь отважится перечить ему или сделать что-то по-своему. Он мужчина, который заботится и защищает того, кто слабее него.
— Я ненамного слабее, чем Дайнуолд.
— Сомневаюсь, мисс Морган.
— Напрасно. Я действительно очень сильная. Наверное, поэтому он совсем обо мне не заботится. Он не знает, что со мной делать. Я как заноза в его теле. — Филиппа помолчала. — А еще я управляющий Дайнуолда. Ему страшно не хотелось, чтобы сей факт стал достоянием ваших ушей. Упрямый петух! Он говорит, что если ваш муж узнает об этом, то лопнет от смеха.
— Его управляющий? Скажи, пожалуйста! А что же случилось с Алайном?
Филиппу словно прорвало: слова полились нескончаемым потоком. Правда, девушка не призналась Кассии де Моретон, кто она на самом деле и почему оказалась в Сент-Эрте, но подробно рассказала ей о том, как Алайн вероломно предал хозяина, как пытался убить ее и как она потом заняла его место, потому что у Дайнуолда не оказалось кандидата соответствующего пола.
Кассия слушала Филиппу затаив дыхание. На языке ее вертелось множество вопросов. Но, прежде чем она успела открыть рот, дверь с грохотом распахнулась и в спальню ворвался Дайнуолд. Точнее, еще до того, как он переступил порог, раздался его истошный вопль:
— Не верь ни единому ее слову!
Филиппа вскочила как ужаленная.
— Морган?! — вскричала она. — Что это за Морган, черт побери!
Дайнуолд сразу утратил весь свой пыл.
— Не знаю. Я назвал первое имя, которое пришло в голову. Оно мне нравится, в нем есть какое-то благородство.
— Как же тебя зовут на самом деле? — спросила Кассия.
— Мери, — поспешно ответил за Филиппу Дайнуолд. — Ее зовут Мери. Красивое имя, простое и без претензий.
— Не скажи, — вступил в разговор Грейлам де Моретон, который в этот момент как раз вошел в спальню. — Когда-то я знал одну Мери, так она была хитра, как дьявол, вроде моей последней любовницы, Нэн. Ты помнишь ее, Кассия? — Он посмотрел на жену. — А, должно быть, тебе не хочется о ней вспоминать. Объяснить, почему я здесь, любимая? Дайнуолд перепугался, что эта девушка о чем-нибудь проболтается или наплетет с три короба, и стрелой вылетел из зала. А что мне оставалось делать? Все интересное происходит здесь, поэтому я последовал за ним.
— Эту девку зовут Мери, — твердо повторил Дайнуолд и бросил на Филиппу красноречивый взгляд, яснее ясного говорящий о том, что он, хозяин Сент-Эрта, сотрет ее в порошок, если она осмелится что-нибудь возразить.
— Ты совсем не похожа на «Мери», — сказал Грейлам, подходя ближе. Он изучающе посмотрел на Филиппу, и в его темных глазах появилось вопросительное выражение. — Мне знакомо твое лицо. Твои глаза… да, очень знакомы; неповторимые, синие, как сапфиры, глаза. Жаль, не могу вспомнить…
