— Нет, не наслаждалась, — сделав вид, что хорошенько обдумала ответ, спокойно произнесла Филиппа.
Алайн засмеялся, макнул кусок хлеба в жирный соус на тарелке и отправил его в рот.
— Ты весьма жалко смотришься в кресле хозяина, — заметила Филиппа, выразительно оглядывая его отвислые щеки. — Оно для тебя чересчур большое и громоздкое — или это ты слишком маленький и толстый для такого места. — Филиппе показалось, что Алайн сейчас выплюнет хлеб ей в лицо, но он все-таки дожевал его и проглотил.
И тут она увидела, как изменилось выражение его глаз: очевидно, управляющий понял, что выбранная им тактика не приведет к желаемому результату, и приготовился к решительным действиям. Филиппа терпеливо ждала.
— Мы спорим о пустяках, — наконец сказал Алайн. Голос его был спокоен, от недавнего гнева не осталось и следа: управляющий говорил как разумный человек, а не рассвирепевший зверь, готовый загрызть ее, как это было мгновение назад. — Чтобы спасти свою жизнь, Филиппа де Бошам, ты должна покинуть Сент-Эрт, пока еще есть время. Я помогу тебе вернуться к отцу, но ты должна уехать до возвращения Дайнуолда.
Алайну нужно, чтобы она исчезла отсюда. Почему? Сейчас она действительно представляла для него нешуточную угрозу, потому что обнаружила его обман, но ведь Алайн не мог об этом знать! Тогда почему?
— Даже и не знаю… Вообще-то я подумываю остаться здесь и выйти замуж за хозяина Сент-Эрта. Он человек стоящий и мужчина видный. Что ты на это скажешь, Алайн? — медленно проговорила Филиппа и сама поразилась собственным словам. Тем не менее девушка решила не отрекаться от сказанного.
Лицо Алайна исказил гнев — и что-то еще, что-то неуловимое и пугающее…
— Я прикажу выпороть тебя, девка, — тихо сказал он. — Я даже сам не прочь взяться за кнут. Господи, как мне этого хочется! Одно удовольствие посмотреть, как твои нахальные груди дернутся верх и вниз, когда ты завопишь во всю глотку в тщетной попытке избежать ударов, — а потом исполосовать твою спину до крови!
Эдмунд вдруг поднялся и подошел поближе, прислушиваясь к их разговору.
— Ты этого не сделаешь, Алайн! Не посмеешь! Если только Дайнуолд узнает, что ты… — Филиппа осеклась и прикусила нижнюю губу. Девушка чуть было не выдала себя, едва не сказав, что Алайн вор и предатель, если не хуже.
Круки, лежавший на полу возле кресла Алайна, поднялся и встал по другую сторону Филиппы. Он сладко зевнул, выразительно посмотрел на управляющего и сплюнул на пол.
Алайну это явно не понравилось. Он злобным взглядом сверлил Эдмунда, который в этот момент удивительно напоминал маленького бойцового петушка.
— Мальчишка не сможет защитить тебя, девка, так же как и полоумный шут, — прошипел управляющий. — Круки здесь ничто, Дайнуолд держит его только для забавы. Что же ты замолчала, шлюха? Ты ведь хотела в чем-то обвинить меня? Оболгать?
— Меня зовут Филиппа де Бошам, и я леди. А ты полное ничтожество.
— Ты такая же леди, как этот дурак — поэт! Ты всего лишь глупая тщеславная потаскуха! — выкрикнул Алайн; внезапно он размахнулся и ударил ее по лицу. Голова Филиппы запрокинулась, на глаза набежали слезы. Пальцы Алайна были испачканы в чернилах, и девушка отрешенно подумала, что управляющий давно не мылся.
— Дешевая дрянь! — Алайн снова занес руку, но тут, к огромному удивлению Филиппы, его кресло покачнулось, затем наклонилось назад и с грохотом опрокинулось — естественно, вместе с управляющим, который к тому же пребольно ударился головой о спинку.
Прижав ладонь к пылающей щеке, Филиппа молча смотрела вниз. Рядом с распростертым на полу Алайном стоял Эдмунд и, скрестив руки на груди, от души хохотал. В огромном зале воцарилась тишина.
Трясясь от ярости, Алайн вскочил на ноги.
— Ты, проклятый маленький придурок! Я изобью тебя до полусмерти! — закричал он и потянулся к мальчику.
В одно мгновение Филиппа подлетела к Эдмунду и загородила его.
— Клянусь, если ты к нему прикоснешься, я убью тебя!!! — побелев от гнева, крикнула она.
Управляющий застыл, глядя на девушку, которая ростом не уступала крупному мужчине и к тому же была сильной. Но все же не такой сильной, чтобы оказать серьезное сопротивление, подумал Алайн. Ее слова — пустой звук, она съежится от страха при первой же угрозе, как и любая другая шлюха. Он изобьет ее, свернет ей шею… Нет, нельзя терять контроль над собой.
