- Уходить? - Чужак нахмурился. - Зачем мне куда-то уходить! Я имею на эту дорогу такие же права, как и все остальные.
Их взгляды встретились. В глазах Тарзаки Чужак прочел нескрываемую ненависть.
- Хочешь услышать, что говорят о тебе в Мийре? Дурень Джо когда-то работал в Старом Цирке. Ты действительно хочешь услышать его слова?
Чужак перевел взгляд на дорогу. Там вдали, за поворотом, он увидел человеческую фигуру, облаченную в оранжевый клоунский наряд. Немного дальше шли еще двое в черных одеяниях глашатаев. Они поддерживали своего третьего товарища, одетого, как и они, во все черное.
- Неужели ты не в состоянии заглянуть в будущее? Неужели ты, убийца слонов, не видишь будущего? - удивленно вскинула брови Тарзака.
Чужак еще какое-то время продолжал рассматривать идущих по дороге людей. Затем поднял с земли свои вещи и быстро зашагал в сторону Дирака. Перебросив через плечо мешок, гадалка поспешила вслед за ним.
Глава 23
Они шли, не проронив ни единого слова, до тех пор, пока солнце не скрылось за вершинами гор. Когда стало совсем темно, гадалка коснулась руки Чужака. Тот остановился и удивленно посмотрел на нее:
- Что такое?
- Пора остановиться на ночлег, - сказала Тарзака и указала на закопченные камни у обочины. Ее спутник обернулся и посмотрел на пройденный ими участок пути.
- Не бойся, Чужак! - рассмеялась гадалка. - Весть о твоем позоре осталась далеко позади. Дурень Джо по ночам не отправляется в странствия. Она подошла к сложенным в круг камням, положила рядом с ними свой мешок, сама опустилась на землю. - Сходи, принеси хвороста.
- А я не хочу ночевать здесь, - сердито отозвался Чужак. Тарзака развязала мешок и извлекла из него завернутое в листья тесто.
- Нам придется заночевать именно здесь. Сходи и принеси дров.
Чужак медлил какое-то время, затем положил узел со своей поклажей возле дорожного очага и принялся собирать сухие ветви, бурей сорванные с деревьев, которые росли на вершине. Набрав полную охапку хвороста, он отнес ее к каменному кругу и бросил на старое кострище. Затем присел на корточки возле закопченных камней.
- Становится холодно. Надо развести огонь.
- У тебя есть кремень и кресало?
- Нет. - Чужак поднялся, подошел к горе и оторвал от камней клочок сухого мха.
Гадалка нагнулась над своим мешком и стала что-то на ощупь искать в нем.
- Только дураки отправляются в путь без кресала и кремня.
Она все еще продолжала копаться в своем мешке, когда Чужак вернулся к очагу с пучком мха в руке. Он положил его на кострище, сел на свое прежнее место и посмотрел на темнеющие прямо на глазах исполинские стены ущелья. Вокруг стояла оглушающая тишина. Подойдя сзади, Тарзака взяла его за руку. Он обернулся и увидел, что гадалка протягивает ему какой-то крошечный узелок. Чужак развернул его и взял в руку кресало и кремень. Сжимая пальцами железный клинышек, спросил:
- Откуда это у тебя?
- Купила в Тарзаке. Разжигай огонь. Холодно. Я жутко замерзла.
Чужак несколько раз ударил кресалом о кремень и высек крупные искры, осыпавшиеся в пучок сухого, прекрасно воспламеняющегося мха. Мох задымился, и вскоре на его поверхности заплясали язычки огня. Чужак быстро подложил ко мху коротенькие обломки сухих веток, а на них - более крупные. Через мгновение в темноте возник крошечный оазис желтого света.
Тарзака положила завернутое в листья тесто на свой мешок и снова вернулась к костру.
- Пришло время выполнять обязательство нашего уговора
- Какого уговора? - недовольно отозвался Чужак.
- Ты обещал отплатить мне за мою одежду и вино.
- Не помню я никакого уговора, - ответил Чужак, пожав плечами. - А что я такого говорил?
- Ты пообещал научить меня читать мысли и предсказывать будущее. Скажи, какое будущее ждет меня?
- Я не видел твоего будущего. Я не ясновидящий.
- Но когда я вернулась, ты угадал, что это я, угадал, даже не повернув головы в мою сторону.
- Но ты ведь оставила у костра свои вещи. Было ясно, что вернуться за ними можешь только ты. У любого другого хватило бы благоразумия переждать дождь.
Он посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Мийры, которая становилась все темнее. Затем снова повернулся к костру.
