— А, так ты и сама хочешь? — снимая штаны, обрадовался санитар. — Знать бы раньше… Но развязывать тебе руки я, пожалуй, не буду…
И в следующую секунду тела санитара и пациентки слились в любовном экстазе. Они любили друг друга яростно, страстно, раскачиваясь с такой силой, что скрипела, угрожая развалиться, кровать. Свен рычал от наслаждения, нижняя губа его еще больше отвисла, словно у представителей имперского дома Габсбургов.
— Еще… Еще… Еще… — извиваясь всем телом, страстно шептала Магн, желая лишь одного — чтобы напитанные электрическим током провода сомкнулись на шее любовника. — Еще! Еще!
И наконец это произошло! Посыпались искры, и тело любвеобильного санитара задергалось в страшных конвульсиях. Глаза его вылезли на лоб, запахло паленым мясом, а тишину клиники прорезал ужасающий вопль, тут же и затихший…
А коллега несчастного спокойно смотрел себе телевизор. Группа «КИСС» с мельнбурнским симфоническим оркестром исполняла свой старый хит «Рок-н-ролл олл найт». Зал, конечно, подпевал. Подпевал и накушавшийся пивка санитар. Где там услышать какой-то крик?
Лишь уже далеко за полночь, после концерта, «хиппи» вдруг заводил носом. Явственно пахло паленым. Черт! Только пожара и не хватало. Бегом поднявшись на второй этаж, санитар сразу увидел приоткрытую дверь одной из палат. Именно оттуда и несло дымом. Подбежал, распахнул дверь… И теперь закричал сам!
На койке со спущенными штанами валялся его мертвый напарник, вислогубый Свен. А пациентки, сумасшедшей девчонки Магн, нигде не было!
Хельги летел по узкому коридору, со всех сторон навстречу ему летели яркие зеленые светлячки, а где-то впереди, не так уж и далеко, сверкало… Непонятно что сверкало. А когда ярл долетел наконец до выхода из этого светлячкового коридора, то оказалось вдруг, что и сверкания-то никакого нет — один потолок — ослепительно белый, каких просто не может быть, и огромное — почти во всю стену — окно из бесцветного стекла — такое стекло Хельги видел в храмах распятого бога, но только это было гораздо лучше — прозрачное, словно бы невидимое. И сам он лежал на мягком ложе, укрытый покрывалом, тонким, словно льняная туника… И не мог шевельнуться! Скосив глаза, заметил сбоку, на маленьком столике, какие-то странные вещи. Тоже вроде бы как стекло, только цветное, живое, мерцающее. Да, странное место. Не очень-то похоже на чертоги Одина, как их представляли себе викинги. Дверь. Да, тут была и дверь, естественно, тоже белая… Вот она открылась безо всякого скрипа. Вошла светловолосая женщина в светло-зеленом одеянии и таком же колпаке, посмотрела на лежащего… и вскрикнула.
«А может быть, это и есть Валгалла», — подумал молодой ярл, теряя сознание.
Опять тот же сон! Игорь Акимцев усмехнулся самому себе. Сон вновь касался древних времен — судя по мокрому земляному полу, на котором он лежал в куче прелой соломы, по стенам из скользкого камня. Где-то наверху, под самым потолком, имелось маленькое, с ладонь, оконце — скорее, бойница, — сквозь которое и проникала в темницу — а как еще назвать? — полоска тусклого дневного света. Все было реальным и жутким в этой своей реальности. Игорь чувствовал, что озяб, что солома отвратительно пахнет, что жутко болит — прямо не повернуть — шея, вот тут, слева. Игорь чуть приподнялся, потрогал левой рукой рану — и, закричав от нестерпимой боли, снова упал на солому… и свет померк в глазах его.
«Ага! Похоже, я все-таки пока не в Валгалле». Открыв глаза, Хельги ощупал взглядом темницу. Низкий потолок, маленькое оконце, солома — пусть прелая, но довольно мягкая, прохладно и не очень сыро — условия вполне приемлемые. — интересно, где это он? Наверное, в монастырском подвале… или нет, скорее всего — в башне. О, боги, как болит шея! Ярл осторожно покрутил головой… вроде бы вертится. Потрогав рукой рану, поднял пальцы к глазам… ага — наконечник стрелы явно вытащили. И даже смазали рану целебной дурно пахнущей мазью. Так что, похоже, еще поживем. Вот только кому он вдруг стал нужен живым? Ну, это, положим, ясно. Если данам — то для выкупа, наверняка догадались по оружию и одежде, что он человек не простой. Какому-нибудь местному тану — для того же самого, а вот если монастырским жрецам… как их там называют? Монахам. Монахам-то он для чего сдался? Тоже для выкупа? Или захотят принести пленника в жертву распятому богу?
