— Это выпускники нашего института. Вот я им и сказал напутственное слово. Священный долг каждого педагога. А я еще у нас и оратором слыву.
Он достал бутылку моего любимого фруктового напитка, открыл пробку, в чашке запенилось.
— Так ты говоришь, в Увc собираешься? — переспросил он.
Я кивнул. Взгляд его потеплел, он как-то странно посмотрел на меня и сказал:
— Друг, у меня к тебе просьба. Выполни ее обязательно…
Дэжидму, женщину, с которой я должен был повидаться по просьбе Тумурчодора, трудно застать дома. В это время года она обычно разъезжает по фермам. Сейчас самая горячая пора окота, а значит, без ветеринара не обойтись. Я несколько раз заходил к ней, но безуспешно. Видя, как настойчиво я интересуюсь молодой женщиной, со мной заговорила соседская старуха, видимо, по-своему истолковавшая мою настойчивость.
— Дэжидма не скоро придет, сынок! Да и вообще ее трудно поймать. В сомоне она самый нужный человек. Ей всегда некогда… Иной раз появится свободная минута, так девчонки пристанут: сделай прическу. А то мы, старухи, зовем дэли раскроить. Когда в сомоне какое-то событие: собрание ли или какое-нибудь мероприятие для женщин, — все она, все на ее плечи ложится. Люди делятся с ней самым сокровенным — и горем и радостью. Всякого она приветит, всякому поможет. Есть же на свете такие добрые люди! Беда только — одна она… Ждет кого-то, что ли. Вот так-то, сынок. А ты кто будешь Дэжидме?
Я сказал, что незнаком с ней, один приятель из города попросил навестить ее.
Выходя из дома, я подумал: «Странно, откуда у Тумурчодора такое знакомство?» Когда тебе так хвалят кого-то, невольно проникаешься к нему добрым чувством. Слова старухи меня очень заинтересовали. Видно, и правда Дэжидма — незаурядный человек. Да и Тумурчодор обронил несколько теплых слов о ней, и я с нетерпением ждал того часа, когда познакомлюсь с Дэжидмой. Скоро мы встретились. Я увидел молодую женщину среднего роста, с миловидным, строгим лицом, умными глазами: все выдавало в ней хорошего работника. Она несколько сурово взглянула на меня, но, услыхав имя Тумурчодора, сразу смягчилась и просветлела:
— Вы его друг?
Я кивнул.
— Идемте ко мне. Как он там? Здоров? Как живет?
Ее комната, тесноватая, но чисто убранная, уютная, казалось, дышала любовью к человеку, которого она ждала. Я сразу заметил портрет Тумурчодора на книжной полке. Втайне гордясь причастностью к ее другу, я рассказал, как познакомился с Тумурчодором.
— Может, сходим вместе в магазин? А потом я приготовлю обед. Говорят, завезли хорошие мужские костюмы. Таких в городе, наверное, нет. Вы сейчас свободны? У меня есть время до двенадцати часов, пока не придет машина…
Мы вышли. Морозный воздух чуть заметно искрился снежной пылью, высоко поднялось зимнее солнце. После ночного снегопада ноги чуть не по колено утопали в снегу, но день стоял теплый. Тонкая фигурка, туго схваченная в талии шелковым поясом поверх синего чесучового дэли, ясное лицо были прекрасны. Легко шагая в сапожках на высоких каблуках, Дэжидма улыбалась той чудесной улыбкой, которая так украшает женщин. Я смотрел на нее, и мне вдруг показалось, что выражение ее лица, походка, все движения чем-то напоминают Тумурчодора. Может быть, настоящая любовь всегда роднит людей настолько, что даже внешне они становятся похожи? «Странно, что он до сих пор ничего мне не говорил о Дэжидме», — снова подумал я.
Народу в магазине не было, и Дэжидма не спеша выбрала костюм. Вернувшись домой, она открыла верхний чемодан — у стены высилась пирамида из поставленных друг на друга чемоданов, — я увидел в нем пестрые галстуки, красивые мужские рубашки, в городе таких не достанешь, пару лакированных туфель. Дэжидма завернула костюм в марлю и спрятала на дно чемодана. Потом принесла мне чашку бульона, села напротив и, подперев рукой подбородок, стала глядеть на меня так, будто это было сейчас самое важное для нее дело.
— Вам наверняка кажется странным, что мы с Тумурчодором знакомы, — внезапно заговорила она. — Мы встретились впервые на выпускном вечере, когда я кончала сельскохозяйственный институт. На вечер были приглашены многие уважаемые люди — ученые, артисты, писатели. Мне поручили принимать гостей — разносить подносы с угощением, следить, чтобы всем хватило места. Я оделась понаряднее и с удовольствием ухаживала за прославленными людьми. Тумурчодор был среди них самый молодой. Он мне сразу понравился — большие карие глаза, приятная улыбка и такой скромный. Подойду я к его столику, он давай шутить, а я смеюсь. Все другие были старше: артист, писатель с седой бородой и два ученых. Гости, обращаясь к выпускникам, говорили напутственные слова. Тумурчодор выступил как-то совсем по-особенному: зажигательно и душевно. Я тогда была наивная, застенчивая девочка — до последнего курса так и не подружилась ни с кем. А Тумурчодор совершенно меня очаровал. Да и я ему, как видно, приглянулась. Как-то незаметно мы стали друзьями. Он пригласил меня к себе. Его новая квартира была обставлена с большим вкусом. Скоро я получила диплом. И мы с Тумурчодором поженились. По правде говоря, тогда я даже представить себе боялась, что придется бросить жизнь, которая так хорошо начиналась, и уехать в село. Тумурчодор почувствовал мое настроение. Поговорил с приятелями, похлопотал, и я осталась в городе. Сначала мы жили прекрасно. С нетерпением я ждала мужа с работы. У нас была такая игра — спрячусь я где-нибудь, он приходит, ищет меня, я выбегу ему навстречу. И так нам весело!
