Мы оба заработали много денег: он — в Африке, я — во Франции, где я был управляющим…
Зачем я послушался его, когда он попросил меня приехать и дать отчет о положении дел в наших конторах? И особенно когда он предложил мне побывать на лесоразработках?..
Поездка была рассчитана на сорок дней… Сейчас прошло две недели. Он снабдил меня облатками хины. Первая, что я принял, не содержала хины. Это был стрихнин.
Я проверил остальные… Еще шесть содержали яд.
Во всяком случае, я приговорен. Потому что Лардилье пожелал стать владельцем дела, которое…
Холодно… обливаюсь холодным потом… Осудите его — вот мол последняя воля…
— Капитан, будьте любезны сходить за автомобилем. Я не доверяю этому господину.
— Не угодно ли кусочек льда?
— Благодарю. Нет, виски тоже не надо… Признаюсь, капитан, ведь я вообще не пью… Пью, только когда веду дознание, потому что тогда испытываешь необходимость подкрепиться. Полагаю, вы не нуждаетесь в объяснениях? На этот раз наш приятель Пополь мог не утруждать себя — нечего было заготовлять красное и черное дерево, чтобы разбогатеть… Письмо, найденное в хижине, затерянной в чаще леса, его бы обогатило. Он понял, что стал обладателем целого состояния и что бумажонка стоит всех ценных бумаг, которые пускает в обращение французский банк.
— Грубо говоря, шантаж…
— Шантаж и опасность, ибо человек, убивший другого человека из-за денег, колебаться не станет… Ну, а, так сказать, тайник — это негр! Вот почему Пополь с ним и не расставался. Вот почему, увидя, что негра нет в баре, он вне себя поспешил вниз… И получил пулю в спину… Бедный банту не видел убийцу… И убежал через иллюминатор, обезумев от ужаса… Ну, а Антуанетта, подозревавшая своего отца…
— Вы думаете, она была его соучастницей?
— Очевидно, она не знала, что он задумал. Но отец уговаривал ее быть полюбезней с Королем. Это было для него средством узнать…
— Признаюсь, я верю в ее порядочность…
— Я тоже… Вот почему, заметив, что Пополь так встревожен, она пошла за ним… Должно быть, она увидела отца… не могла его не увидеть… Он держал револьвер в перчатках… А она, еще не заметив трупа, вырвала оружие из рук отца…
Чем же Лардилье рисковал, оставляя ее на подозрении? Ее не могли осудить, основываясь на одних догадках… В худшем случае убийство сошло бы за убийство из ревности, а Пополя выставили бы гнусным обольстителем… Лардилье тем временем нашел бы способ овладеть пресловутым письмом… Вот почему я ему столько наговорил о бумажнике из крокодиловой кожи… Но я не был уверен, что он убийца. Поэтому так много наболтал и представителям прессы. Тот, кто убил Пополя, чтобы завладеть документом, должен был непременно вернуться в каюту или разыскать негра, чтобы…
— Не желаете ли сигару?
— Благодарю, с утра я выкурил столько сигар, что они мне опротивели. Что касается расследования…
— Вы его вели мастерски и…
— Простите. Я добился результатов, противоположных тем, каких добивались вы: я не пощадил мосье Лардилье, видного клиента компании. Вот так-то!
— Компания просила вручить вам…
— Что?
— Право же, мы столько говорили о бумажнике из крокодиловой кожи… Вот мы его и выбрали…
Капитан «Мартиника» умолчал, что в бумажнике было несколько ассигнаций французского банка — ассигнаций, которые люди вроде Пополя называют «крупными купюрами».