— А вы рассказали об этом визите полиции? — спросил Маленький доктор с некоторой тревогой.
— Признаюсь, не подумал. Рассказ капитана натолкнул меня…
— Капитан, как единственный хозяин на борту, вы, конечно, присутствовали при осмотре трупа и при обыске каюты. Скажите, не заметили ли вы при этом бумажника, о котором идет речь?
— Нет. Я видел толстый кожаный портфель, набитый разными бумагами, и паспорт. Ничего больше.
— Не знаете, где мадам Мендин проводит в Европе отпуск?
— В Аркашоне. У них там своя вилла.
— Благодарю. Полагаю, что во Франции мосье Лардилье живет в Бордо?
— На набережной Шортрон… Метрах в пятистах отсюда.
— Он сел в Либревиле?
— Нет… Главная его контора находится в Либревиле, но он сел вместе с дочерью в Порт-Жантиле.
— А Пополь знал, что Лардилье будет вашим пассажиром?
— Понятия не имею.
— Может быть, знает господин уполномоченный? Тут вступил в разговор сам уполномоченный:
— В первый же день мосье Кероль спросил меня, каких пассажиров мы берем, заходя в порты. Я ему показал список.
— А вы не заметили, как он отнесся к списку?
— Это было давно… Я никак не ожидал, что путешествие завершится трагедией. Впрочем, я готов утверждать, хотя присягнуть не могу, что на губах у него промелькнула какая-то странная улыбка.
— Улыбка удовлетворения?
— Трудно сказать… Однако… мне не хочется, чтобы вы придавали чересчур большое значение тому, что я вам говорю, но мне кажется, улыбка была иронической. Нет. Пожалуй, не совсем точно… Скорее саркастической.
— И он ничего не сказал?
— Его слова тогда меня не удивили, но теперь, пожалуй, они обретают смысл: «У нас не будет недостатка в хорошеньких женщинах!»
— Благодарю вас, мосье! — с важностью произнес Маленький доктор. В первый раз он счел нужным принять почти торжественный вид.
— Могу ли я спросить вас, доктор, что вы думаете об этом и как на все это смотрите?
— Отвечу вам через двадцать четыре часа, капитан!
Он чуть не расхохотался, видя, какое значение придают эти господа его словам, но тут же подумал: «Ах ты простачок! Не так уж плохо, конечно, произвести впечатление на всех этих важных господ и сделаться в некоторой степени национальной знаменитостью. Все дело теперь в том, как раскрыть загадку. А посему хватит бездельничать в салоне первого класса, попивать ледяное виски и покуривать дорогие сигары. В моем распоряжении всего несколько часов, и можно остаться в дураках и вернуться в Марсилли с поджатым хвостом…»
И все же ему было весело. Вероятно, яркое солнце, новая для него обстановка, великолепный теплоход, белые мундиры, неуловимый аромат дальних плаваний — все это поднимало настроение.
В общем, стоит ли отчаиваться? Кто-то убил Кероля, по прозвищу Пополь, — это непреложный факт. Но неужели он, Жан Доллан, глупее убийцы? Да разве не служила ему девизом фраза, которую он подумывал написать над изголовьем своей кровати:
«Каждый убийца — глупец, ибо убийство никогда не дает выхода из положения».
Нет, в дураках он не собирался оставаться.
— Интересно знать, этот Виктор Гюго уже бывал в Европе?
— Никогда.
— Он говорит по-французски?
— Знает с десяток слов. Пополь разговаривал с ним на языке банту.
— А многие из жителей Бордо говорят на банту?
— Да с сотню найдется. Все они известны морским властям. Чтобы провезти негра из Экваториальной Африки, надо уплатить большой залог. Десять тысяч франков…
— Значит, Пополь уплатил десять тысяч франков, чтобы провезти негра? Полагаю, полиция не замедлит его арестовать.
Стюард доложил:
— Явился инспектор Пьер, капитан!
Вошел инспектор. Поклонившись, он с почтением посмотрел на Жана Доллана, или Маленького доктора, как его принято было называть и о котором он, вероятно, был наслышан.
— Я пришел сообщить вам, что мы арестовали негра. Он спрятался на борту старой баржи, стоящей на якоре близ моста… Он весь трясется… Ищут переводчика, чтобы допросить его.
— Разрешите задать вам один вопрос, инспектор? — сказал Маленький доктор. — Револьвер…
— Что — револьвер?
— Установлено, кому он принадлежит?
— Ни один пассажир не признался, что он его владелец. Это смит-вессон. Серьезное оружие…