Он и не подозревал тогда, что и тридцать лет спустя они по-прежнему будут жить на бульваре Ришар-Лену-ар, только увеличив свою квартиру за счет соседней.
В половине двенадцатого в «Старом кальвадосе» появились, наконец, первые посетители — художники в белых блузах, по-видимому, завсегдатаи бара, ибо один из них приветствовал хозяина фамильярным:
— Салют, Помель!
Они начали с того, что, стоя, осушили рюмку аперитива и, прежде чем усесться за столик у окна, познакомились с меню, выписанным на грифельной доске.
В полдень все столики были заняты, и госпожа Помель то и дело выходила из кухни с тарелками в руках, а ее муж в это время обслуживал посетителей вином, то спускаясь в погреб, то подымаясь в зал. Большинство посетителей — Мегрэ без труда угадал это — были рабочие с соседней стройки, но попадались среди них и кучера, чьи кареты стояли у дома.
Мегрэ очень хотелось позвонить комиссару и посоветоваться с ним. Он слишком много ел, слишком много пил и чувствовал себя отупевшим. Будь он сейчас на месте флейтиста, в Уазе, он бы, можно не сомневаться, прилег бы прямо на траву где-нибудь под деревом и, прикрыв лицо газетой, сладко бы задремал.
Мегрэ начинал терять веру в себя, вернее, в свою профессию. Ну что это за работа для мужчины — целый день болтаться в бистро и следить за домом, где ровным счетом ничего не происходит?! Все посетители ресторана занимались каким-то определенным делом. Париж кишмя кишит людьми, и большинство из них знает, куда и зачем они идут! Никто из них не обязан пить каждые полчаса рюмку кальвадоса с каким-то странным типом, глаза которого все больше и больше мутнеют, а улыбка становится какой-то тревожащей.
Мегрэ был убежден, что Помель издевается над ним. Но что ему оставалось делать? Выйти и стоять столбом посреди тротуара под палящим солнцем на виду у всех?
Вся ситуация напомнила Мегрэ об одном нелепом происшествии, которое чуть не привело его к уходу из полиции. Случилось это каких-нибудь два года назад. Он исполнял обязанности полицейского агента, которому полагалось следить главным образом за карманными ворами, орудовавшими в метро.
«фуражка, шейный платок, поношенный пиджак…»
В то время он еще свято верил во все эти истины. Нс-существу, и до сих пор верит в них. Так вот, тогда он поднимался по лестнице станции метро, что против универсального магазина «Самаритен», и прямо перед ним какой-то тип в котелке ловким движением срезал ридикюль у пожилой дамы. Мегрэ бросился к нему, выхватил ридикюль из черного бархата и попытался задержать вора, но тот истошным голосом завопил: «Держите вора!»
Вся толпа накинулась на Мегрэ, а господин в котелке тем временем незаметно ретировался…
Он уже начал подвергать сомнению показания своего друга Жюстена Минара. Что ж такого, в конце концов, что окно на третьем этаже открылось? А дальше что? Каждый имеет право открывать свои окна, когда ему вздумается. Мало ли что бывает! Бывают лунатики, бывает, что люди кричат во сне…
«Старый кальвадос» начал пустеть. Хозяин и хозяйка с самого утра так и не перебросились ни единым словом, делая каждый свое дело молча, как в отлично отрепетированной пантомиме.
Наконец, в двадцать минут третьего, Мегрэ был сполна вознагражден. По улице медленно катил большой автомобиль. Это был серый «дион-бутон». За рулем сидел шофер в больших очках и кожаном пальто.
Автомобиль, не останавливаясь у дома Жандро, медленно проехал мимо, и Мегрэ заметил, что пассажиров в нем нет. Бросившись к окну, он успел разглядеть номер: «Б. 780».
Пытаться догнать автомобиль, свернувший за угол улицы Фонтен, не имело смысла. Мегрэ с бьющимся сердцем остался на месте, и не позже чем через пять минут серый «дион-бутон» снова так же медленно проехал мимо дома.
Повернувшись к стойке, Мегрэ заметил, что хозяин ресторана пристально смотрит на него. О чем он думает?.. Помель ограничился тем, что наполнил две рюмки и придвинул одну из них посетителю.
«Дион-бутон» больше не показывался. Это был тот час, когда в садах Версаля кордебалет Оперы изображал нимф перед нарядной толпой. Сотни тысяч людей, сдавивших друг друга, дети на плечах отцов, красные шары, трепещущие в воздухе, продавцы кокосовых орехов и бумажных флажков…
