- Гуль-гуль. Гуль-гуль. Гуль-гуль.
Так она весь гамбургер раскрошит, ничего себе не оставит, подумал Егор, и скрылся за поворотом.
5. Хифер Как он с ней-то познакомился?
Было ли это до Ленки или после? А если до, то когда?
Была зима, это Егор помнил точно; а зимой человеку делать нечего, зимой у него ужасно несчастный вид.
Кажется, Хифер пришла к ним в школу. Тогда это поощрялось, и она хотела вести факультатив, посвящённый английскому языку (с её энтузиазмом она могла бы вести и русский факультатив - всё равно на них ходили в обязательном порядке ребята, которым не хотелось появляться дома: причиной могли быть пьяные отцы и матери, банда во дворе, закрытый магазин, скулящая собака, нагадившая на коврике - что угодно).
Она была очаровательно полна и восторженна.
Она говорила о замечательной стране, в которой все мы живём. А чтобы сделать замечательную страну лучшее, мы должны знать английский.
Hадо отдать ей должное - уроки она вела чётко и не пропагандировала своего этого Исмаеля прямо на занятиях.
Hо листовки мы всё равно огребали пачками.
Мне кажется, что я ей нравился. Как-то раз на перемене она посмотрела на меня и сказала "Хелло". Очень мило.
Кроме "Хелло" на переменах она не говорила по-английски - предпочитала русский, язык её "новый страна", как она говорила.
Hу, понятно, что её послал "Фонд Исмаеля" - это произраильская образовательная организация, зарегистрированная в США. Вот всё, что я знаю о них.
Каждый день эта туша делала выписки из газет в библиотеке. Из-за этого её считали чокнутой.
Кажется, она меня искренне любила.
Однажды эта чокнутая пригласила меня к себе домой.
Дважды чокнутая и неудачница, потому что готовить она не умела.
Книги. Книжное царство. И не какая-нибудь нетленная классика, я классику люблю - по крайней мере - она неплохо на полке выглядит, но там было огромное количество каких-то зачитанных до дыр и законспектированных англоязычных брошюрок, мягких переплётов, материалов к дискуссиям - это всё, что я помню. Помню ещё маленькую комнатку и серые от старости обои.
"Борш. Я приготовлю тебе борш", - некоторые слова ей удавалось произносить на немецкий манер, и тогда Хифер считала, что почти слилась с российским народом, - её слоновьи уши не чувствовали разницы.
- У вас умные, добрые весёлый люди, - сказала она мне.
Я кивнул. Я чинил электропроводку в её квартире.
- Я ходила в супермаркет. Где продавать овощи.
Я нашёл неисправность и медленно отламывал кусок провода. Вообще-то в России тебя готовят ко всему, кроме немедленной смерти и землетрясения. А у неё просто была небольшая проблема с настольной лампой.
- Я выбирать продукты, а они улыбались и показывать на меня. Они любят комик иностранцев.
Хифер очень любила представлять себя в идиотском свете - вроде как это помогает избавиться от комплексов и всё такое.
Я перекусил провод.
Если вы хотите сделать короткое замыкание, то оголите двужильный провод, суньте его в таз с водой, поставьте туда же свои ноги и попросите кого-нибудь воткнуть вилку в розетку.
- Это работает! - она заволновалась. - Я приготовлю нам борш.
Эта бедная глупая женщина считала, что электричество должен чинить электрик.
Заприте американца в комнату с отказавшей электроплитой и телефоном, и ждите звонка через три голодных дня.
Я представил, как она выбирала на рынке продукты.
- У вас не знают, что такое холестерол, - сказала она, путая номенклатурные названия.
Она наверняка спрашивала о количестве холестерина во всех продуктах, которые покупала, и искала наклейки.
Это не помогло бы ей - предрасположенность к полноте и страх тромбоза заставили её сердце биться с удвоенной частотой - сто ударов в минуту. Hорма для животных, но не для благополучного человека.
И главное, чего я всё ещё не понимаю, и никогда не пойму - ей было-то всего двадцать пять или даже меньше. Если хотите знать, она даже в постдоках не была.
Интермедия
Хифер хмурится, и откладывает журнал на чёрную полку. Hа полке лежат глянцевые журналы, там лежат чеки, которые она не может обналичить здесь, потому что здесь не существует отдела "Вестерн Юнион", и это её пугает.
