Хрюша давным — давно пришел в негодность, но Пайпер не могла от него избавиться и сунула в коробку с толстовками. Потом сделала перерыв на сэндвич и отправилась с ним к эркерному окну. Глядя вниз на сумрачную улицу, она увидела подъехавшую к стоянке металлически — голубую «теслу». Сэндвич застыл на пути ко рту, когда распахнулась дверь, и вышел Купер Грэхем. Аппетит тут же пропал. Она не отвечала на звонки адвоката, и Купер явился по ее душу самолично.
Молодожены с нижнего этажа шли по тротуару. Пайпер видела, что один из них в футболке с логотипом «Звезд», поэтому вряд ли у Грэхема возникнут трудности уговорить их пустить его в здание. Не прошло и минуты, как он забарабанил в дверь. Пайпер могла или не открыть, или встретиться со зверем лицом к лицу.
Вздор. Ей и так уже сполна досталось. И не стала отвечать.
Впрочем, прятаться в квартире было Пайпер не по нутру, и на третьем стуке она не выдержала, пересекла комнату и рывком открыла дверь.
— Что вам надо?
Грэхем внедрился в гостиную, внеся с собой мегавзрыв враждебной энергии.
— Кит скрывал от меня доходы.
— Ваш рыжий бармен? Ага, я в курсе.
Шесть футов три дюйма грозного мужского права утвердилось посреди ее ковра.
— Почему мне не сказали?
Пайпер вздернула подбородок.
— Какого черта? Я же сказала!
— Но не так, чтобы я поверил!
Она уставилась на него, обмениваясь сверлящим взглядом.
Грэхем первый отвел глаза, проведя пятерней по волосам, которые лишь только больше взъерошил.
— Может, я был не в настроении слушать.
Пайпер толкнула, закрывая, дверь, пока все соседи не собрались разнюхать, в чем дело.
— Сомневаюсь, что у вас вообще бывает настроение слушать.
— Что вы хотите этим сказать?
Пайпер одолела досада.
— Вы так привыкли чувствовать свое превосходство, что забываете, есть и другие люди, которые могут знать больше вас.
Грэхем подбоченился своей большой рукой.
— Да что с вами такое? Или чувствуете себя такой неудачницей, что готовы нападать на всякого, кто добился успеха?
— Нет. Может быть. Не знаю. Да пошли вы.
Он рассмеялся. Приступ искреннего веселья, который, казалось, потряс его столь же сильно, как и Пайпер, и быстро угас.
— Как вы обнаружили?
«Не позволяй ни одному парню поверить, что он превосходит тебя, — обычно говаривал Дюк. — Кроме твоего старика».
— Простая наблюдательность. — Пайпер намеренно принялась за сэндвич, хотя у нее совсем пропал аппетит. — То, что мне хорошо дается.
Грэхем склонил к ней голову:
— Просветите меня.
— Заплатите мне, — парировала она.
Он помотал головой, но не так, словно отказывал Пайпер, а будто пытался вытрясти из головы последствия контузии. Оглядел комнату, увидел открытый чемодан с кипой одежды, картонную коробку, нагруженную непортящимися продуктами из кухни: крупа, консервированный суп, коробки макарон и сыр. Пайпер умела готовить, но, кажется, вечно руки не доходили.
— Вы переезжаете, — заключил он. — Жаль. Отличное местечко.
— Нормальное.
Больше чем нормальное. Место останется ее, если Пайпер сдастся и вернется на свою старую работу. Однако она не хотела заниматься онлайновой рекламой моторных масел или иметь дело с разгромными отзывами, потому что неудачно заменили катушку зажигания какому — нибудь клиенту. Эта работа вытягивала из нее душу.
Грэхем подобрал Хрюшу:
— Славный поросенок.
Пайпер подавила желание выхватить у него свою свинюшку.
— Школьный талисман.
Он прихватил поросенка с собой, усаживаясь без приглашения на диван цвета какао. По сравнению с великолепной внешностью накачанного парня из календаря офицера Красавчика Грэхем казался грубее, угловатее — черты лица жестче, боевой шрам на лбу, другой сбоку на раздвоенном подбородке. Во времена войн Грэхем вел бы войска в бой. В мирное время — вел команду к славе. В общем, с таким типом шутки плохи.
— Мы с Китом дружили с колледжа, — сказал он. — Я доверял ему как никому другому.
— Значит, ошибались.
Но было что — то в том, как ссутулились эти широкие плечи воина, как тень промелькнула в волчьих глазах, что зацепило Пайпер.
«Не позволяй себя ни во что втягивать, — поучал Дюк. — У каждого болвана припасена грустная история
