Но, даже осознавая все это, Бекки напевала — потому что пело ее сердце.
Джилла она увидела, когда, придерживая на груди полотенце, покинула ванную, чтобы одеться в чистое. По-видимому, он только что вошел, так как стоял, с несколько растерянным видом озираясь вокруг. Заметив Бекки, воскликнул:
— А, вот ты где!
— Ой, что это?! — в свою очередь воскликнула Бекки, устремив взгляд на находящийся в руках Джилла букет алых роз.
— Это тебе.
Шагнув вперед, Джилл протянул букет. Бекки с сияющим взором приняла его и поднесла к лицу. При этом нечаянно отпустила полотенце, и оно мягко соскользнуло на пол. Бекки осталась совершено обнаженной, зато с букетом.
Джилл так и прикипел к ней глазами.
— Очаровательно! Я даже представить себе не мог… — Он умолк, словно у него не хватило слов.
Бекки же только сейчас сообразила, что произошло, однако смутиться не успела, потому что в следующую минуту Джилл добавил:
— Знаешь что, пожалуй, я тоже закажу тебе картину — твой собственный автопортрет… который назывался бы «Обнаженная с букетом роз».
Мысли Бекки сразу переместились в профессиональную плоскость.
— Хм, интересная идея… Надо подумать… Только картина получится очень интимная, зачем тебе такая?
— Затем, — медленно произнес Джилл, не сводя с нее восхищенного взгляда. — Затем… — Он сунул руку в карман пиджака, а когда вынул, на его ладони оказалась бархатная коробочка. — Затем, что мне хотелось бы иметь интимный портрет моей жены.
При виде коробочки губы Бекки взволнованно приоткрылись. Чувствовалось, что она и хочет, и боится о чем-то спросить. Наконец Бекки произнесла дрожащим голосом:
— К-какой жены?
Джилл открыл коробочку, и там что-то блеснуло.
— Моей, солнышко. — Затем, не без некоторой торжественности, он продолжил: — Бекки, согласна ли ты выйти за меня замуж и сменить фамилию Блейс на Хорнби?
Оба были настолько взволнованы, что даже не замечали некоторого комизма ситуации. Джилл вынул из коробочки кольцо с брильянтом, взял руку Бекки — в другой у нее остался букет — и замер в ожидании ответа.
Бекки нервно облизнула губы.
— Сменить фамилию? Но…
— Следует ли понимать это так, что с первой частью предложения ты согласна?
Бекки как завороженная смотрела на кольцо.
— Я… мы… То есть, я хотела сказать, что все это так неожиданно…
— Верно, — кивнул Джилл. — Скажу больше: неожиданно — не то слово. Меня будто ураганом смело. Последние недели я ходил словно сам не свой, все пытался разобраться в себе, в том, что со мной происходит… — Его голос пресекся от избытка чувств, однако он справился с собой и продолжил: — И лишь сегодня ночью вдруг понял: я люблю тебя. Когда ты лежала в моих объятиях, такая хрупкая, нежная… — Джилл вновь на мгновение умолк, затем с жаром произнес: — Солнышко, давай поженимся! Пожалуйста! Если скажешь «нет», я не смогу дальше жить… Даже если ты еще не полюбила меня, я надеюсь, что в дальнейшем…
— Уже, — шепнула Бекки.
Джилл прищурился.
— Уже?
— Да, — кивнула она. — Уже полюбила. Мне кажется, что произошло это в ту самую минуту, когда я впервые услышала твой голос. В телефонной трубке. Помнишь тот разговор?
В глазах Джилла отразились сначала сомнение, затем осторожная надежда и, наконец, восторг.
— Солнышко! — прошептал он, и голос его дрогнул. — Это правда? Ты любишь меня?
Бекки едва заметно пожала плечами.
— Иначе я не провела бы с тобой минувшую ночь.
— Да-да, прости… — Джилл слегка смутился. — Для тебя это подразумевается само собой, но я… как бы это сказать. — Сбившись, он посмотрел на кольцо, затем поднял взгляд на Бекки. — Значит, твой ответ?..
Она счастливо улыбнулась.
— Да. Вообще-то я не думала выходить замуж в ближайшие годы, но… да!
— Благодарю! — с чувством произнес Джилл. — В таком случае, думаю, пора примерить это. Надеюсь, придется впору… — Он надел кольцо на безымянный палец Бекки. — Ну как?
Та чуть отодвинула руку, любуясь игрой света на гранях брильянта.
— Удивительно… точно мой размер!
— Значит, так и надо, — негромко констатировал Джилл, обращаясь больше к самому себе.
Бекки посмотрела на него и вдруг прыснула.
— Что такое? — удивленно вскинул он бровь.
