С детьми Тора все было пока что нормально. Лир Клинагор стал признанным лидером среди мальчишек, Яра никак не могла дождаться Нового Года, когда она должна была начать учиться вместе с обожаемым братцем. Линс был в тени своего брата. Пока что ничего плохого с ним не было, кроме того, что он два раза получал опасные травмы: был слишком рискованным мальчуганом. Но эти травмы серьезных последствий не имели, так что можно считать, что Линсу везло. А причитать по поводу ран, полученных детьми в играх или при обучении, или бояться их, у старков было позором. Другое дело, что Линса стали наставлять, немного сдерживая его излишнюю импульсивность и детскую храбрость, но без того, чтобы задавить эти ценные качества. Ему просто старались показать, когда импульсивность переходит в недостойное Высокородного поведение, а храбрость — в глупость.
Великий Сейм открылся в середине зимы. Его заседания начались с рутинных вопросов, пока Совет Королей решал, кого рекомендовать на Императора. Формально Императора избирал весь Сейм, но фактически Совет Королей всегда рекомендовал одну кандидатуру.
На второе заседание Совета Королей был приглашен князь-принц Клингор Карлинорский. После пары часов обсуждения за закрытыми дверями короли разошлись крайне расстроенные, а Клингор — весьма удовлетворенный и даже щеголяющий своей радостью перед всеми. Но ни он, ни короли даже намеками не рассказывали, что же случилось.
Третье и четвертое заседание Совета Королей завершилось тем, что они расходились с еще более кислыми лицами и в весьма скверном состоянии духа. Поскольку рассказывать о том, что делалось внутри, можно было лишь письменно, с тем, чтобы письмена были обнародованы после смерти последнего из присутствовавших на заседании либо приглашенных, все лишь строили догадки, основываясь на косвенных намеках, отпускавшихся разгневанными королями и хирринским консулом. Намеки сводились к тому, что сама структура Империи, столько времени обеспечивавшая законность и относительное спокойствие, расцвет культуры и ремесел, под страшной угрозой. Произошло нечто, что никогда не бывало в истории.
Пятое заседание завершилось вызовом принца Атара. Князь без княжества хотел уехать обратно в Карлинор уже завтра, но вынужден был отложить отплытие. Когда короли расходились, многие впервые видели их ругающимися, ведь самоконтроль был то, чему Высокородных приучали с раннего детства. Атар же сиял как полная луна.
Намеки становились все более зловещими. Короли все более мрачными. Мрачность и ожидание чего-то плохого перешло и на заседания Сейма, где впервые за два десятилетия вспыхнуло кулачное побоище между партиями, разошедшимися по мельчайшему вопросу о том, в каком порядке перечислять княжества в имперских документах после смены статуса Лиурии, Синнии и Северной Хирры, которые стали вассалами Старквайи, после появления княжества Карлинор и смены династии в Ликангсе. Драка была утихомирена лишь согласием сторон провести через день поединок пять на пять. Так что простонародье получило любопытнейшее зрелище: боя между знатными персонами и городскими патрициями. Увеличило до предела ликование простонародья, что два боя в этом, нелепом по поводу, поединке закончились смертельным исходом. Еще в одном городской голова столицы Ликангса потерял руку, а его соперник, претор столицы Хирры — глаз. Так что бои были настоящими.
Примечание. Гладиаторских боев у старков никогда не водилось. Но обычай публичных поединков между свободными людьми с избытком их замещал. Иногда такие публичные бои проводились по рекомендации Великих Монастырей или Храмов в ходе каких-либо экстраординарных молебствий, обычно по поводу мира, и чаще всего мира в гражданской войне, с тем, чтобы дать выход накопившейся ненависти с минимальным пролитием крови. Это было прекрасным средством. После нескольких таких боев бывшие соперники, как правило, братались, пировали, и вражда затихала. А смерть в таком поединке считалась одной из почетнейших. Считалось, что, если даже поединок был из-за спора о чьей-либо вине, оба выходили из него правыми: победитель как правый по существу спора, побежденный — как полностью искупивший свои ошибки и даже преступления, из-за которых состоялся бой.
