Впереди виднелась группа отдельно стоящих деревьев, еще издали место показалось умиротворенным и уютным. Как раз то, что нужно для привала, и короткого отдыха. В сегодняшний вечер совсем не хотелось готовить припасенных заранее уток, и поэтому я решил прибегнуть к чарам доступным почти всем местным колдунам и чародеям. А именно обменять этих уток на какие-нибудь яства из кухни, любого из Княжеского или Каганского дворцов этого мира. Правда я рисковал себя выдать, но таится, надоедало все больше и больше.
Сказано-сделано. И вот перед нами на траве лежат огромные листья лопуха на которых ломти одуряющее пахнувшего жареного мяса, оголовки овечьего сыра, печеная рыба, в которой почти нет костей и аппетитные фрукты, а так же финики и виноград. Не сговариваясь, все накинулись на еду, не смотря на различные вкусы и предпочтения, было съедено все.
— Не ожидал, мням — мням что могу так проголодаться — проговорил облизывающийся Куру. Эй малой ты как наелся?
Найденыш показал в улыбке острейшие зубы:
— Я легко могу скусать есце столько зе, но больсе узе ницего нет.
— Хватит жрать ящерица головоногая, и так еле тащитесь — гаркнул с ветки, только что вспорхнувший туда Рунин — а нажрешься так вообще встать не сможешь.
— Ну цего ты всегда такой селдитый? — насупился ящер — доболго слова не доздеся.
— Ладно, вы тут прихорашивайтесь пока, а я пойду к ручью, схожу — прервал я их зарождающуюся перепалку.
Отправившись к источнику мыть руки, я застал там обнаженную женщину, которая ни обращая на окружающий мир, ни какого внимания, весело плескалась в воде. Я узнал ее сразу, потому что видел ни так давно, как в видении, так изображенной в храмовых росписях. Это была сестра Инкира и Инлала — Нинхурсати, которая слыла богиней покровительствующей знахарям и шаманам, и всех тех, кто увлекался целительством. Она была основоположницей лекарских практик в этом мире.
Передо мной сразу же стал выбор — показаться, или тихо отступить назад и скрыться. Я выбрал первое.
— Приветствую тебя о богиня, дающая и продлевающая жизнь! — сказал я громко и высокопарно, подходя к самой воде.
Она наверняка давно почувствовала мое присутствие, но совершенно не придала этому значения, а сейчас вздрогнула, но быстро взяла себя в руки, и совершенно не смущаясь своей наготы, повернулась ко мне:
— Как смел ты смертный, прервать мое омовение? Как посмел ты так грубо осквернить мое уединение, своим присутствием?
— Да я…
Она протянула руку к несуществующему поясу, словно пыталась нашарить там что-то, но вся ее одежда осталась лежать на берегу. Тогда красавица просто вытянула руку в мою сторону и начала петь величественным голосом совершенно не понятные для меня тексты.
Осознав, что ничего хорошего мне это не предвещает, я быстро проговорил:
— Эй, послушай милочка, я совсем не намерен с тобой ссориться, но если ты применишь против меня то, что задумала, я вынужден буду разговаривать с тобой по другому.
Мои слова действия не возымели — она медленно приближалась, демонстрируя ладную фигурку, прекрасное лицо искривилось в презрительной гримасе, глаза на миг полыхнули гневом, но тем не менее проговорила понятной мне речью:
— Да как ты выпестованный нами из скота, червь, смел вообще заговорить со мной, к тому же таким тоном? Я не лишу тебя жизни сразу, а заберу с собой для опытов в Фируллак.
— Это еще куда? — попробовал я прикинуться не сведущим, но она не ответила.
Легкое движение бровью — и вся одежда, вспорхнув, словно перепуганая птица, понеслась к ней. И буквальна через миг она, была уже облачена, в обтягивающий переливающийся костюм.
Я перестал клеить дурня, и проговорил:
— Вообще-то мне больше интересен Бод-тебар, там варят великолепное железо, как я слышал — а значит, и куют хорошее оружие.
— Что ты можешь знать об оружии, а тем более о хорошем? — иронично спросила она — то что вы называете оружием, это всего лишь железяки. Наше же оружие может поражать запахами, лучами и ветрами.
— Ого! — притворно удивился я — как страшно! Но я принадлежу к жрецам Верховного Бога, тоесть Творца, так что оставь эти все свои страшилки для местных недотеп.
