Твари, чувствуя смертельную угрозу, исходящую из кристалла, пятились и пятились подальше от нас, потом развернулись и вовсе отошли на края площади, небо тоже немного очистилось, поскольку все крылатые резко ушли в сторону, некоторые змеи даже посбрасывали своих седоков, которые заставляли их парить над отрядом из замка.
— Да силен кристалльчик — пробормотал я глядя на испускаемую им силу — всего лишь малая толика используется, а вон как отгоняет всякую гадость, хотя и не уничтожает.
Тем временем всадники, натянули поводья, останавливая коней, я убрал отражающий колпак, и стал ждать, когда ко мне с рапортом подбежит Лунир. Требовалось с ходу показать кто здесь главный, чтобы не задавали ненужных вопросов. Кто не захочет с нами, пускай делает что захочет, упрашивать ни кого не буду — это их выбор. За моей спиной стояли хмурые люди, для них выезд членов совета, выглядел просто бегством. Это они не позволили покинуть Хариб и уйти в другие города или горы, и теперь, когда город пал спасались бегством…
Лунир соскочил с коня и резво помчался ко мне, на ходу поправляя растрепанные волосы.
— Повелитель! — низко склонил он голову, явно демонстрируя всем свою покорность — прости, но я не справился с заданием. Как оказалось Харибрух взяли давно, но уцелевшие чародеи, доставили его малый кристалл — собрат Харибского, местному совету. И те связывались посредством его, а не своего, в целях экономии энергии городского. Поэтому когда Гарунд вышел на связь, он решил что ответил Харибрух, а ты ведь повелел в разговоры не пускаться — беречь силу камней.
— Да, дела — только и нашелся, что сказать я. Потом повернулся к прибывшим и громко сказал:
— Я думаю, Лунир уже описал вам всю ситуацию, и рассказал кто я такой. Сейчас мы все покинем этот город и отправимся в Кориэндор, кто не захочет дело ваше, но кристаллы придется отдать — это важные компоненты для составления заклинания по возвращению Лусира назад. Здесь враг уничтожит всех.
Как только я закончил говорить, возле меня развернулся проем портала, прямо в воздухе появилось белесое облако, по которому бегали серебряные прожилки.
— Вам сюда — показал я на него — Куру веди их, только прими свой обычный вид, а то перепугаешь там всех.
Барс мощно рыкнул и вошел в облако первым, а я с замиранием сердца глядел, как за ним последовал Миротай, и потянулись один за другим все остальные из нашего круга. Всадники, с которыми прибыл Лунир, почему-то мялись, но потом, видя как один из его спутников, последовал за входящим в облако Саяром, тоже взяв коней под уздцы, направились туда. Я не возражал, пусть берут — мясо в осажденном городе никогда не помешает. Наконец на этой стороне остались только я, Сагид и Лунир.
— Давайте ребята, не робейте — ласково проговорил я, видя как твари, снова несутся в нашу сторону, ведь кристалл уже не с нами, да и «колпак» я убрал.
Сагид все-таки пропустил Лунира, вперед, словно заботливый отец сына, и вскинув кверху ладонь сжатую в кулак, повернулся и шагнул в облако.
Я повернулся к уже почти добежавшим тварям, и улыбнулся во всю ширину рта, показал им белоснежные зубы. Затем вытянул вперед руку с зажатой в ней рукоятью топора, и выпустил на волю давно уже накопленную силу воздушной стихии, преобразуя ее в небольшие, но весьма мощные смерчи. Воздух застонал, даже завибрировал, потом наступила кратковременная тишина, даже пылинка не шелохнется, я растянул мгновение всего лишь на немного, но мир таки замедлился. Бешеное мелькание многосуставчатых лап, шлепанье ластоногих конечностей, стало таким медлительным, что казалось, будто существа прорываются сквозь невидимую, но очень вязкую кисельную массу. А на пока еще свободном от тварей пространстве завихрились, закружились маленькие конусы, затем они начали расти, наливаться грозной силой. Подхватили валяющиеся на земле останки, оружие, вещи, предметы, и понеслись навстречу чудищам. Все — черная богиня высекла новую искру, начиная новое мгновение, бег несущейся на меня оравы вновь стал прежним, но и смерчи набрали максимальную силу. Дальше я уже не смотрел, знал лишь, что понесутся они на юг. А сам быстро вошел в белесое облако, и набрал полную грудь воздуха — готовясь к самому неожиданному исходу перехода.
