Дениз отвернулась от дороги. Не находись она в таких страшных обстоятельствах, она была бы уверена, что вся её жизнь в данный момент проносится перед глазами. Спейд нёсся, как летучая мышь из ада, въезжая и выезжая из потоков машин с вызывающим головокружение мастерством и без всякого уважения к ограничению скорости. Когда она указала ему, что, если он продолжит так гнать, полицейский вскоре остановят его, Спейд лишь улыбнулся и сказал, что как раз проголодался.
У неё возникло чувство, что он не шутит.
Чтобы не смотреть на размытые от скорости автомобили и проносящийся мимо пейзаж, она взглянула на Спейда. Его волосы были чисто чёрными, поднимаясь естественными острыми прядками на макушке и ниспадая сияющими волнами на плечи. Такие же чернильные брови обрамляли глаза цвета жжёного янтаря. Всё это составляло яркий контраст с его кожей, обладающей красивой кристальной бледностью, выделяющей его как вампира. Даже сидя, он был очень высок, но из-за роста он вовсе не выглядел неуклюже, как это бывало с некоторыми людьми. Нет, Спейд со своей прямой осанкой уверенно возвышался над людьми, а его длинные конечности двигались с изяществом и точностью. Смертельной точностью.
Воспоминания вспыхнули в её сознании.
— Ты остаёшься с моими дружками, пока мы с твоей подружкой будем на заднем сиденье, — усмехается незнакомец, хватая Дениз.
В следующую секунду он уже на земле, и ничего, кроме крови на том месте, где была его голова. Спейд стоит над ним, его глаза вспыхивают зелёным, когда он пинает тело парня с такой силой, что оно вдавливается в соседний автомобиль.
Затем самое худшее воспоминание из всех. Спейд, покрытый кровью, оттаскивает её от того, что когда-то было Рэнди.
— Его больше нет, Дениз. Мне очень жаль …
Она отвела взгляд. Лучше смотреть на вызывающий тошноту пейзаж, чем на него. В конце концов, проносящиеся за окном автомобили не пробуждают воспоминания. Когда она была вдали от вампиров, она могла притвориться, что Рэнди действительно умер в автомобильной катастрофе, как верит его семья. Но каждый раз, когда она оказывалась рядом с вампирами, рано или поздно воспоминания о крови и смерти, которые она пыталась подавить, выплывали на поверхность.
И теперь у неё не было выбора, кроме как погрузиться в последнее место, в котором она хотела быть — глубоко в мир вампиров.
— Мне нужно нанять кого-нибудь, кто бы отвёл меня туда, ну, ты знаешь, в места, где болтается ваш род, — сказала она, мысленно подсчитывая, сколько наличных денег она может получить по уведомлению. — Я была бы признательна, если бы ты мог отослать меня к вампирскому частному сыщику или какому-нибудь его эквиваленту.
Спейд бросил на неё взгляд, который ей уже порядком надоел: ясно говорящий, что он считал её сумасшедшей.
— Вампирский частный сыщик? — повторил он. — Ты издеваешься, да?
— Я знаю, что у вас есть вампиры наёмные убийцы, так почему бы не быть частным сыщикам? — выпалила она в ответ. — Я не могу просто бегать с объявлением с описанием Натаниэля под заголовком «Кто видел этого человека, задолжавшего душу?»
Руки Спейда напряглись на руле.
— Нет, не можешь, — ответил он спокойным тоном. — Но у вампиров нет частных сыщиков. Если мы хотим найти кого-то, мы просим, чтобы наш Мастер связался с другими Мастерами, чтобы те узнали, кому принадлежит разыскиваемый. Затем, какие бы ни были дела, с ними разбираются уже два Мастера. Немёртвые наёмные убийцы у нас на те времена, когда вампиры хотят обойти эту формальность и не заботятся о последствиях. Это неслыханно, чтобы человек связывался с Мастерами вампиров в поисках чьей-то собственности, чем и должен являться Натаниэль. И ни один Мастер вампиров, обладающий чувством собственного достоинства, не предложит тебе свою собственность, чтобы ты принесла её в жертву.
Дениз ненавидела, как небрежно Спейд именовал людей собственностью. Он даже, казалось, не осознавал, что это оскорбительно.
