— Красная игрушка! — раздались крики в толпе. — Красная игрушка!
И люди побежали прочь, ища укрытия, подхватывая по пути детишек.
Удалов остался один посреди площади.
Гроза идет, понял он и, благодаря природу за своевременное вмешательство, поспешил к торговым рядам, чтобы укрыться там. Но далеко отойти не успел. С неба сорвались первые капли влаги. Они были черными, едкими, они жгли лицо и проникали сквозь одежду. К тому времени, когда Удалов добежал до какого-то пустого подъезда, все тело горело от ожогов, а одежда начала расползаться.
«Черт знает что», — рассердился Удалов. Знал бы, никогда не согласился на такое путешествие. Вечно, этот Минц со своими открытиями! Но внутренний голос поправил Удалова: Корнелий, сказал он, тебя никто не заставлял бегать по площадям и задавать вопросы. Прошел бы прямо на Пушкинскую, уже, наверное, возвратился бы домой с формулами в руках. Сам виноват.
Удалов согласился с внутренним голосом.
Кислотный дождь прекратился, но туча еще висела над городом и улицы были пустынными. Удалов побежал домой.
Тротуары были скользкими и черными от зловонной жижи, плащ пришлось скинуть, костюм держался еле-еле, у правого ботинка отклеилась подошва. В таком плачевном виде Удалов влетел в ворота своего дома и сразу нырнул в подъезд.
Вот и родная лестница, вот и привычная дверь.
Удалов нажал на кнопку и услышал знакомый звон, прозвучавший в квартире. Дверь открылась далеко не сразу.
В дверях стояла чем-то знакомая молодая блондинка. Приятной внешности, в цветастом халате, натянувшемся на высокой груди.
— Корнелий! — воскликнула молодая женщина. — Как же ты не уберегся!
Я… понимаете… понимаешь… — Тут Удалов совсем смешался, потому что ожидал встретить совсем другую женщину. Кто она? Почему она здесь? Где Ксюша?
— Тебе лучше не заходить, — сказала молодая женщина, загораживая проход. — Сначала погуляй, обсохни.
— Я с тобой не согласен, — возразил Удалов. У него зуб на зуб не попадал.
— Ладно, только в комнаты не заходи.
Женщина отступила, не скрывая отвращения от запаха и вида Удалова.
— Все здесь сбрасывай, и сразу в ванную!
Перед Удаловым стояла трудная проблема. Ему предлагали раздеться догола, полагая, что он не тот Удалов. Ладно бы предлагала Ксюша — перед Ксюшей, даже чужой, можно было не стесняться. Но с этой… как при ней разденешься?
— Ты что? — спросила молодая женщина. — Оробел что ли, мой орел общипанный?
— Знаешь, — сказал Удалов, — я лучше так в ванную пройду. Там и разденусь.
— Чтобы всю ванную провонял? У меня там импортные шампуни.
Удалов, возя ногой по ноге, стянул с себя распадающиеся ботинки; с ними сошли и носки. Потом все же двинулся к ванной.
— Стой! — Молодая женщина загородила руками проход. — Убью!
Халат ее распахнулся, обнаружив кружевное нижнее белье, и это совсем не смутило красотку.
И тогда Удалов, понимая, что выхода нет, начал стаскивать с себя остатки костюма, делая это очень медленно, оттягивая время, в надежде, что другой Удалов придет и освободит его от позорного действия, опасаясь, однако, что другой Удалов может его неправильно понять.
— Ты чего домой пришел? — спросила тем временем красотка.
— Я… я обедать пришел, — вспомнил Удалов.
— Домой? Ты же к спецбуфету прикреплен. Откуда у меня для тебя обед?
Костюм упал на пол, Удалов остался в трусах и майке — хорошо, что они не расползлись от кислотного дождя. Но были ветхими, ненадежными. Приходилось поддерживать трусы руками.
От страха и полной растерянности Удалов стал агрессивным. Что за отношение к нему в собственном доме! Куда-то дели родную жену и еще приказывают!
— Дай мне халат какой-нибудь, — сказал Удалов.
— Вымоешься, получишь халат.
«А вдруг это моя новая жена? — подумал Удалов. Все в этом мире так же, как в нашем, только жена у меня не Ксения, а молодая и красивая». И как только он об этом подумал, то поглядел на женщину совсем другими, можно сказать, хозяйскими глазами. Но что-то его смущало и было неловко перед Ксенией.
— Дай халат, — повторил он и сделал шаг вперед. Женщина отступила, но не от страха перед Удаловым, а опасаясь о него испачкаться.
Прихожая в доме Удаловых невелика, так что Корнелий быстро достиг входа в комнату и повторил в третий раз, громче и смелее:
