Выстрела не было.
Полковник уважительно качнул головой
— Масалла.[18] Теперь идем со мной.
Вестовой ждал их в коридоре вместе с еще одним офицером с курсов, у того, другого офицера в руках был короткоствольный автомат. Капитан Гуль не понимал, что происходит.
— Все готово, Гурхан — непонятно спросил полковник
— Так точно, Фарук-ага.
— Тогда иди на рацию. Ты мне не нужен. Дай «всем кто меня слышит» и передавай открытым текстом — аслан атлади.[19]
— Аслан атлади, Фарук-ага. Разрешите исполнять?
— Исполняйте.
Полковник Фарук быстро шел по коридору, удивительно быстро, учитывая его покалеченную ногу. Коридор — дело было ближе к вечеру, теоретические занятия закончились был полупустым.
На лестнице второго этажа они встретили группу до зубов вооруженных офицеров, с двумя пулеметами. Офицеры поприветствовали их.
Аслан атлади…
На первом этаже их ждали еще двое, тоже с автоматами.
— Где? — коротко спросил Фарук-ага
— Сюда, господин полковник…
Несколько полицейских находились в одном из кабинетов первого этажа, маясь бездельем и ожидая, пока к ним спустится начальник училища. Все они были выходцами из небогатых семей, чаще всего из тех, кого не взяли в офицерское училище, потому что в Турции офицером стать непросто. Среди полицейских было много тайных исламистов, что было запрещено законом. Ни не знали что произошло — им просто приказали сопровождать представителя генеральной прокуратуры. Никто из них даже представить не мог, что произойдет через минуту.
Когда открылась дверь — представитель прокуратуры, невысокий, ухоженный, в черном дорогом костюме, несмотря на жару, встал с кресла навстречу входящим в кабинет военным.
— Господин полковник я…
Прокурорский осекся, увидев того, кого он должен был арестовать и препроводить для производства следствия по делу об убийстве — тот был среди офицеров и вошел следом за полковником. Но и сейчас он ничего так и не понял.
Полковник Фарук сделал шаг в сторону, освобождая линию огня для остальных, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил в голову следователю прокуратуры. Через секунду на находящихся в кабинете, ошеломленных происходящим полицейских обрушили свинцовый град автоматы. Никто не успел оказать сопротивление, никто не успел даже понять, что их сейчас будут убивать. Словно отзываясь на стрельбу в здании, за окном заговорили, перебивая друг друга автоматы и пулеметы спецназа.
Наконец полковник Фарук поднял руку — и стрельба стихла. В кабинете плыл, выбиваясь в разбитые пулями стекла синий пороховой дым, кисло пахло сгоревшим порохом и медно, отвратительно — пролитой кровью. Весь кабинет — стены, мебель были искорежены пулями, кровь погибших заливала ковер.
Дело сделано.
Кто-то из офицеров вставил новый магазин в автомат, с лязгом передернул затвор.
Полковник Фарук, хромой гений турецкого спецназа повернулся к офицерам. Глаза его сияли, даже морщины не были так заметны. Казалось, что он помолодел лет на пять.
— Пятнадцать минут на сборы. Всем — бронежилеты, оружие, гранаты, как можно больший боезапас. Сбор на плацу, с экипировкой, время пошло.
За окном здания академии разгоралось пламя — это горели три изрешеченных автоматным и пулеметным огнем с верхних этажей полицейских автомобиля.
В две тысячи первом году канцелярия премьер-министра Турции и некоторые другие министерства и службы переехали в новое, специально для них построенное здание в Анкаре на Башбалканлик. Это были два тридцатишестиэтажных небоскреба, выполненные в архитектурном стиле модерн, снаружи отделанные частично темно-голубыми стеклянными панелями, частично — кирпичного цвета отделочной плиткой. Внутри было роскошно — мрамор, кожа, медь, даже позолота. Построенные здания стали не только архитектурной доминантой Анкары ничуть не уступающей величественному комплексу Турецкого национального собрания — но и одним из самых красивых современных зданий всего Среднего Востока.
Председатель правительства Турции, Реджеп Тайип Эрдоган как только стало известно о совершившемся убийстве одного из самых известных молодых исламских активистов страны Кенеша совершил смертельную ошибку. Он собрал расширенное заседание СНБ в здании на Башбалканлик, чтобы обсудить перечень первоочередных мер, которые должно предпринять правительство и государство для того, чтобы локализовать кризис. Он мог бы выжить только в том случае, если бы немедленно бежал из города в Стамбул, где его помнили как мэра города и где он до сих пор пользовался немалой поддержкой. Но премьер не думал, что события начнут развиваться так быстро и так жестоко.
