– Разберемся, – деловито сказал папа. – Его всего одна ведьма накладывала, а у меня их – целых две. – Он сграбастал Катю и Катерину и ласково прижал к себе.
Больше им здесь делать было нечего, да и домой Кате уже очень-очень сильно хотелось. Она подумала, что Катерине, возможно, тоже сейчас хочется домой, ведь ее логово было совсем недалеко отсюда. А может, напротив, оно ей так осточертело, что тоже хотелось поскорей сбежать из этого леса. В любом случае, спрашивать об этом сейчас у «сестренки» Катя не собиралась. Она лишь достала из Ириного рюкзачка пакет с джинсами и ветровкой и протянула его Катерине:
– Переоденься.
Та, не сказав ни слова, приняла пакет и скрылась по другую сторону валуна.
– А что здесь было? – спросила Ирина. – Похоже, я пропустила все самое интересное.
– Да и я, кажется, основное проспал, – вздохнул Лешка. – Может, нам кто-нибудь расскажет?
– Ну, я могу… – неуверенно сказала Катя и посмотрела на папу.
Тот досадливо поморщился:
– Вообще-то, ребята, если говорить откровенно, мне бы следовало вообще стереть из вашей памяти все, что касается этих событий.
– Как стереть?.. – нахмурилась Ира.
– Нет! – одновременно с ней выкрикнул Лешка.
– Я сказал: «Следовало бы», – подчеркнул папа. – Но, с учетом ваших заслуг, это было бы не совсем честно. Будь вам по шестнадцать лет, мне бы пришлось это сделать волей-неволей, таков закон мистического мира, а сейчас я вправе поступать по своему усмотрению.
– Папа, но ведь твое усмотрение, я надеюсь, правильное? – строго посмотрела на папу Катя.
– Насчет правильности сомневаюсь, но стирать ребятам память я не буду.
Ирка и Лешка с облегчением выдохнули.
– Так я расскажу им? – опять посмотрела на папу Катя.
– Рассказывать долго, – сказал он. – Я им лучше покажу. Подойдите ко мне, – позвал он Иру и Лешу, а когда те приблизились, положил им ладони на головы и велел закрыть глаза.
Через пару минут папа опустил руки, а Ирина и Лешка, молчаливые и задумчивые, не глядя ни на кого, отошли от него в разные стороны.
Назад сначала тоже все шли молча, а потом, словно его прорвало, заговорил Иван:
– Вы меня теперь, наверное, презираете… Да, конечно, я понимаю… Но только я не виноват, правда! Не совсем виноват… Я ведь мечтаю… мечтал… вы же знаете… Я очень хотел стать космонавтом. Но вы ведь помните, как у меня раньше было с учебой… А тут эта! В прошлом году… Я ведь не знал, кто она такая. Сначала не знал… Она говорит: хочешь стать отличником? Хочешь поступить после школы, куда тебе только вздумается? Я, конечно, хотел. Тогда она и попросила спрятать во мне это… эту… Я как-то сразу во все поверил. Наверное, она меня околдовала, эта Кутияна… А может, мне просто стало интересно. Конечно, стало! Кому бы такое было неинтересным? И ведь она ничего плохого мне не велела делать, просто носить в себе… эту. Развоплощенную. Мол, ты ничего и чувствовать не будешь, кроме того, что у тебя ума прибавится. Я и правда ничего особенного не чувствовал, только учеба для меня вдруг стала такой легкой и интересной!.. А Кутияна потом опять со мной встретилась. Нравится, спрашивает, или вернуть все, как было? Я испугался очень. Как, говорю, вернуть? Не надо возвращать! А она мне тогда говорит: ну, в таком случае, еще мне чуть-чуть помоги, подружись с Наташей Лебедевой и подготовь ее осторожненько к тому, что ты со мной знаком, с настоящей ведьмой, которая добрые дела совершает и которой ты в этом помогаешь. Чтобы, в общем, и Наташа захотела ей помогать. Я так и сделал, как она сказала. Я ведь и правда думал, что она добрые дела творит, мне же она помогла!.. Вот и все. Больше я ее до сегодняшнего дня и не видел.
– То есть, ты хочешь сказать, что шпионил за нами просто так, по собственному желанию? – не глядя на Ваню, буркнула Катя.
– Я не шпионил! – воскликнул Иван, но тут же снова поник и сказал уже тише: – То есть, я не знаю, что делал… В последнее время я кое-что стал плохо помнить. Или помнил что-то так, словно это было во сне.
– Развоплощенные, – вступил в разговор папа, – если впустить в себя их сущность, ведут себя так, что их присутствие почти не заметно. Они как бы вплетаются в твое собственное «я», дополняя, но не замещая его. И носителю кажется, что это действует, думает, принимает решения он сам, а на самом деле, зачастую, это действия Развоплощенного. Даже не совсем действия, а как бы подталкивания работы твоего сознания в нужном направлении. А вот если оно, куда надо не подталкивается, Развоплощенный на какое-то время берет управление на себя, тогда-то и получается потом, что носитель плохо эти события помнит, словно это происходило во сне, или не помнит их совсем. Хорошо еще, что Развоплощенные не могут колдовать!
