В один миг капитан
слетел по ступеням.
Он оказался
прав и при этом
попал пальцем
в небо! Он ждал,
что проклятые
французишки
пойдут по тракту,
покорно подставившись
под пули его
стрелков, а
ублюдки облапошили
его! Облапошили!
Трескотня
мушкетов сменилась
звуком другого
оружия. Пистолеты,
бессильно сжал
зубы Шарп. Кто-то
пронзительно
завопил, перекрывая
крики ярости.
Шарп ринулся
в арку ворот.
И увидел, что
всё кончено.
Он проиграл.
Капитан Пеллетери
солнца в расчёт
не принимал,
а потому, когда
выяснил, что
светило, показавшееся
краешком из-за
горизонта,
греет его выведенным
из-под сени
олив гусарам
спины, а противнику,
соответственно,
слепит взгляд,
это стало для
командира роты
лишним свидетельством
того, что капризная
фортуна к нему
сегодня благоволит.
- Вперёд! – рывком
Пеллетери и
ударил шпорами
чёрного жеребца,
посылая к мосту,
от которого
отделяли жалкие
три сотни метров.
Три сотни –
пустяк для
лошади. Дымки
вспухли над
парапетом
крепостцы и
на мосту, перегороженном
фургоном. Пули
без вреда впивались
в грунт.
За фургоном
суетились
красномундирники.
Британцы! Не
испанцы, но для
Пеллетери
разница была
невелика. Они
враги Франции,
а, значит, должны
умереть.
- Вперед! – драл
глотку капитан.
Саблю из ножен
вон. Из горла
помимо воли
вырвался боевой
клич. Нет, ничто
в мире не может
сравниться
с упоением боя!
Лошадь мчит
вперёд, враг
в панике, и смерть
летит к нему
на кончике
воздетой вверх
сабли.
Дымные столбики
выросли на
ограде фермы
слева. Конь
гусара рядом
с Пеллетери
заржал и кувыркнулся,
придавив всадника.
Капитан нырнул
в пороховую
завесу у въезда
на мост. Покинув
седло, Пеллетери
по инерции
пробежал несколько
шагов и врезался
в опрокинутый
набок фургон.
Прямо над макушкой
громыхнул
мушкет. Капитан
вцепился в
край, с рычаньем
забросил себя
наверх, ежесекундно
ожидая пули.
Но красномундирникам
было не до него,
они торопливо
перезаряжали
оружие. Пеллетери
обрушился на
них, как безумный,
а миг спустя
примеру командира
последовал
сержант Куанье
и остальные
гусары. Стоны,
хрипы, вспышки
выстрелов и
сверкание
сабельных
лезвий. Красномундирник
пал на колени,
пытаясь зажать
рану ладонями,
из-под пальцев
брызнула кровь.
Другой мёртво
привалился
к ограждению
моста. Пеллетери
отмахнулся
саблей от ружейного
приклада, рассёк
нападавшему
лицо, машинально
отметив, что
глупцы не озаботились
даже примкнуть
штыки, и огляделся.
У фургона
боеспособных
британцев не
осталось. Те,
кому посчастливилось
выжить в схватке,
удирали.
- В форт! – приказал
капитан своим,
- В форт!
Улизнувшие
красномундирники
подождут. Важнее
было захватить
укрепление
и удержать до
прибытия Эру.
- Наверх! – выкрикнул
капитан, указывая
гусарам на
пристроенную
к стене лестницу.
В небесах треснул
выстрел, и пуля
щёлкнула по
камню у ног
Пеллетери.
Капитан вскинул
голову. За парапетом
мелькнул зелёный
мундир. Гусары
уже топали
сапогами по
деревянным
ступеням.
Пеллетери
извлёк из кармашка
доломана часы.
До подхода Эру
с основным
отрядом около
шести часов.
Спрятав хронометр,
капитан согнулся
и, уперев руки
в колени, смог,
наконец, отдышаться.
Боже, неужели
им удалось?
Кончик сабли
был испачкан
кровью, Пеллетери
вытер оружие
пучком травы
и побежал к
мосту, откуда
раздавались
гневные возгласы
его людей.
Часть гусаров,
так и не спешившаяся
и сгрудившаяся
на южной стороне
моста, оказалась
под сильным
огнём с хутора
выше по тракту.
Пеллетери
прищурился,
пытаясь разглядеть
тех, кто палит
из-за белёной
ограды. Зелёные
куртки. Стрелки!
За фургоном
ржали раненые
животные, падали
из сёдел всадники.
Чёрт, надо что-то
делать, пока
стрелки не
прикончили
последнего.
- Сержант! Сдвигайте
тарантас!
Дюжина гусаров
навалилась
на повозку,
сначала стронула,
а затем, приподняв,
с руганью поставила
фургон левой
парой колёс
на ограждение
моста, Пеллетери
сунулся в
образовавшийся
узкий проход
и замахал рукой:
- В форт, живей!
Чёрного жеребца
капитана не
пропал, его вёл
в поводу капрал,
и Пеллетери
вздохнул с
облегчением.
Во дворе форта,
в безопасности
от назойливых
стрелков, капитан
открыл седельную
суму. Достав
сложенный флаг,
Пеллетери
вручил его
Куанье:
