– Магда, ты не хочешь рассказать мне что-нибудь еще, чего я не знаю? – начал Алекс деликатно.
– Не хочу, – отрезала Магда. – О тебе же, дураке, пекусь. То, что не знаешь, не вырвут под пытками.
– Какие пытки? – усмехнулся Алекс. – После изобретения гипнотропина пытки утратили актуальность.
– Тем более. Ты не выдашь мои планы, если не будешь о них знать. Кстати, и гипнотропин можно обмануть.
– Знаю. – Алекс промолчал о том, что его особенно тщательно готовили к обработке наркотиками, и разговориться под воздействием гипнотропина он мог примерно так же, как от бутылки пива. – Ну что это мы все о грустном? Любуйся пейзажами. Ты раньше была на Сицилии?
– Не была. И я – не любительница пейзажей. Раз уж ты так хочешь поболтать, сам поделись своими секретами.
– Секреты? От тебя? Чепуха какая. Все тебе рассказал, все ты про меня знаешь.
– Какие у тебя планы насчет твоего расследования?
– А как насчет пыток и гипнотропина?
– Не тот случай. Если уж меня схватят, последнее, о чем меня будут спрашивать, – это об одиноком охотнике на вампиров из Отдела мошенничества.
– Ну, тогда слушай. Я прост и откровенен. Если я заваливаю дело (а к этому идет), то сдаю русским мстителям всех, кого обнаружил по ходу расследования. Жаль, не смогу распространить весть, что любителям вампирского фэнтези какое-то время лучше не тусоваться, а сидеть дома. Мало ли, вдруг попадут под раздачу.
– Что это означает? – поинтересовалась Магда.
– Это жаргонное словечко, в переводе на английский смысл теряется. Я о том, что по-настоящему виноватых мне не жалко. Пусть их стреляют, режут, поджаривают. Любая казнь выглядит достаточно гуманной при таком бизнесе.
– Но с тобой-то что?
– А потом – по обстоятельствам. Не уволят – продолжу работать в Европоле. Уволят – найду работу в частной охранной фирме.
– Два потенциальных места работы у тебя уже есть.
– Можно сказать и так. Тебя интересует вопрос трудоустройства? – Алекс оживился. – Я могу начать наводить справки. Если имитировать твою гибель….
– Стоп! Не надо ничего имитировать. Мое дело безнадежное, но я легко не сдаюсь. И у безнадежных дел бывают очень интересные… последствия, скажем так.
– Расскажи. – Алекс почувствовал себя заинтригованным.
– Выходим на второй цикл. Я же тебе объяснила: «От многого знания – много печали. А умножающий знание – умножает печаль». Доживешь – узнаешь. А пока, вместо того чтобы сбивать с толку меня, подумай о себе. Учти, о личности Алекса Минакова мои преследователи все знают. Они могут прослушивать твой старый мобильник, наблюдать за твоими кредитными чипами…
– Если я задаю дурацкие вопросы, это еще не значит, что я идиот. Ты втемяшиваешь мне азбучные истины.
– Не задавай дурацкие вопросы, и я избавлю тебя от азбучных истин.
Алекс решил, что пришло самое подходящее время обидеться и замолчать. Обиделся он неискренне, зато пауза помогла обдумать ситуацию.
В Мессине они приглядели многоэтажную стоянку. Магда временно припарковала машину в безлюдном месте недалеко от входа. Покопалась в своем рюкзачке, достала клейкую ленту.
– Я немного изменю номер, – сказала она, – не хочу, чтобы машину нашли слишком рано.
– В детские игры играешь. А противоугонное устройство? Агентство в любой момент знает, где машина.
– Уже не знает. Я его нейтрализовала.
– В таком случае оно должно было послать сигнал тревоги.
– Спи спокойно. Я угоняла машины и подороже. С системами сигнализации намного сложнее этой. Забудь то, что ты читал в технической документации. Я работаю по другим инструкциям. А сейчас посиди и подожди, пока изменю номер.
«Неприятное ощущение», – подумал Алекс. Рядом с Магдой он начал чувствовать себя любителем. Как полевой агент она была… как бы это выразиться поделикатней… более приспособлена к жизни. Несомненно, у него есть свои козыри, но как-то они в последнее время не использовались в игре.
На стоянке Магда придирчиво выбирала место, где прокатному автомобилю предстояло ждать обнаружения. Потом они запаслись новой одеждой и поехали к причалу парома.
– Послоняемся здесь, – сказала Магда, – вдруг повезет, и камеры нас поймают. Сделай настороженное лицо, поглядывай исподтишка, словно ты ищешь камеры и не хочешь, чтобы тебя засекли.