- Раз-два-три – йаа! –
выкрикивали мальчишки, крупными шагами расхаживая по залу.
На «йаа» они резко
поворачивались и выбрасывали вперед руку. Это «йаа» каждый раз отдавалось у
Тимки болью в висках. «Йаа» – сыпались лавиной камни; «йаа» – не выдержав,
начинали рушиться стены…
Этот урок был таким
долгим – куда дольше, чем уроки Людмилы Викторовны. Тимка понял, что сорок пять
минут не всегда равны сорока пяти минутам. В томительном ожидании обводя
глазами зал, он наткнулся на странную фигуру: вроде это была снежная баба,
только какая-то особенно некрасивая. Когда они со Славкой лепили во дворе
снежных баб, те выходили куда симпатичней. И вдруг эта состоящая из шаров
фигура показалась ему остро, пронзительно знакомой. Казалось, в ней
сконцентрировался весь Тимкин страх перед тем, что ждет его после занятия. «Еще
до того, как минет день, – поднялась со дна памяти угрожающая фраза из какой-то
книги, а, может быть, фильма, – «прежде, чем минет день»…
Мальчишки в зале
выстроились парами и понарошку отрабатывали друг на друге боевые приемы. Славка
отклонялся в сторону, стараясь незаметно приблизиться к другу, но учитель
сверкнул на него глазами, в которых как будто вспыхнули две красных точки.
Славка вобрал голову в плечи и побрел на место – продолжать упражнения.
- Ногу назад – голову
вперед! Руку занесли – корпус развернули! – как занесенный хлыст, летал
поверху голос учителя. – Раз-два-три – йаа!!!
Наконец этот ужасный
урок закончился. Все снова построились в линейки по восемь человек и отдали
поклон. Только теперь Тимка понял, кому он был предназначен – кланялись снежной
бабе с дырками вместо глаз и ощеренным ртом, похожим на извивающегося червяка.
Совершенно точно, что он ее где-то видел…
- Марш в раздевалку, –
отпустил ребят учитель.
Все гурьбой кинулись
из зала. Тимка чувствовал себя так, словно высидел длинную очередь к зубному
врачу, и вот наконец пришло время зайти в кабинет. Теперь-то и начнется… Славка
хотел было подойти к нему, но под резкий окрик «Что я сказал!» поплелся в
раздевалку.
- Иди сюда, – негромко
позвал учитель. В этом как будто сдержанном и спокойном голосе было что-то
непередаваемо жуткое. – Встань вот здесь, перед Ямалой.
Так Тимка оказался
лицом к лицу с этим снежным чудищем – если можно назвать лицом то, что смотрело
сейчас на Тимку. Но оно действительно с м о т р е л о. Круглые глаза как будто
смигнули, а ротовая щель шевельнулась…
- Сними свою побрякушку,
– услышал оцепеневший Тимка голос учителя. – И брось ее на пол, ну!
Червяк Ямалы стал на
глазах извиваться, словно повторяя сказанное. Тимка начал дрожать, как в
ознобе, но стоял неподвижно. Тогда учитель сам дернул цепочку на его шее и,
сорвав крест, метнул его в сторону двери, на циновку для обуви…
38
«Насилие» – вот
слово, которым могла обозначить Людмила Викторовна то, что с нею последнее
время происходило. Насилия разыскивало в ее сознании мельчайшие зазоры и
щелочки. Через них оно проникало внутрь, углубляя их с каждым разом, – вот как
вода размывает течи корабля. Мысли о Киме лезли в голову с таким напором, что
Людмила уже не могла с ними бороться. И однажды наступил момент, когда она,
бросив непроверенные тетради, в кое-как застегнутом плаще одним духом
спустилась по лестнице, пронеслась мимо испуганного ее видом охранника и
побежала в сторону Центра.
Всю дорогу Людмила
испытывала мучительное раздвоение: ей жутко не хотелось видеть Кима, и в то же
время она не могла больше жить, не видя его. Этот человек стал ее ужасом и ее
магнитом одновременно. Если бы она не была сейчас на пути к нему, ее голова
должна была просто лопнуть от напряжения.
Людмила спешила изо
всех сил, чувствуя, как сердце колотится уже на уровне горла. Кто-то
поздоровался с ней – она едва успела кивнуть; кто-то удивленно посмотрел ей
вслед. Улица по обеим сторонам дороги жила своей обычной жизнью: стояли дома,
ехали машины, шли люди. А она продолжала бежать, перебирая ногами так
стремительно, что могла бы, наверное, оттолкнуться от земли и дальше лететь по
воздуху… Не зря говорят, что ведьмы летают – наверное, их тянет на шабаш так же
неудержимо, как ее сейчас тянет к Киму…
