Павел первым вышел из машины и неспешно направился к широкой двери между двумя белыми выщербленными колоннами. Но не успел он поднести к ней руку, как дверь распахнулась, и из нее вышла женщина лет пятидесяти, в желтой вязаной кофте и простой коричневой юбке. Вид у женщины был самый что ни есть простецкий, как мысленно охарактеризовал его Павел – «сельский», поэтому он несколько опешил, когда «селянка» очень интеллигентным тоном спросила:
– Вы хотели осмотреть экспозицию, девушка?
Павел невольно оглянулся, ища глазами «девушку», но увидел лишь «дяденьку» в своем бывшем лице, идущего к нему от машины. Вспомнив таким образом, что «девушка» – это он и есть, Павел ответил:
– Да, хотела бы. Хотели бы. Мы, вот с ней… с ним, – кивнул он на Полину, которая, подойдя ближе, вежливо сказала женщине «здрасьте».
– Что ж, очень похвально, – радушно улыбнулась «селянка». – Молодежь, интересующаяся историей родного края, большая редкость в наше время. Только, прошу меня извинить, у нас сейчас обеденный перерыв. Вы не подождете меня полчасика? Я тут рядом живу…
– А где у вас можно пообедать, кстати? – спросил Павел, почувствовав, как призывно заурчал желудок, услыхавший фразу про обед.
– Да в общем-то… – призадумалась женщина, – и негде. Столовая есть, но сегодня вряд ли работает… А знаете что? Пойдемте ко мне?
Павел с Полиной стали отнекиваться, замотали головами, но в глазах женщины вспыхнули упрямые искры:
– Ничего неудобного в этом нет! Вы сегодня – мои гости. Я вас приглашаю на обед! Живу я одна, так что никого вы не объедите. Правда, и разносолов не обещаю. Кстати, раз уж я вас назвала своими гостями, не мешало бы познакомиться. Меня Евгенией Владимировной зовут.
– О! – подпрыгнула Полина.
– Вы – Исакова?! – изумленно-радостно округлил глаза Павел.
– Да… – слегка опешила женщина. – Откуда вы обо мне знаете?..
– Вам большой привет от Коготкова Георгия, – растянул в счастливой улыбке губы Павел.
– От Герочки? – также расцвела улыбкой Евгения Владимировна. – Как он?
– Уже лучше, – еще шире улыбнулся Павел. – В гипсе весь, но ковыляет помаленьку.
– В гипсе?! – ахнула женщина.
– А вы… не знали?.. – смутился Павел.
– Да, Паша, – укоризненно вздохнула Полина, – умом и тактом ты у нас не отличаешься…
К счастью, обеспокоенная Геркиной участью Евгения Владимировна не обратила внимания на странное обращение парня к девушке. Впрочем, данное имя встречалось иногда и среди женщин – та же Паша Ангелина, например, известная трактористка тридцатых… Но и знатные трактористки волновали сейчас музейную работницу мало.
– Так что все-таки с Герочкой? – воскликнула она, переводя встревоженный взгляд с Полины на Павла.
– Да все нормально, не волнуйтесь, Евгения Владимировна! – поспешил исправить свою оплошность Павел. – Он с дельтаплана упал… То есть, вместе с дельтапланом. Пару ребер сломал, ключицу, ногу чуть повредил… До свадьбы заживет! Я ж говорю – прыгает уже. Мы только что от него.
– Надо будет его навестить, – покачала головой Евгения Владимировна. – Завтра же съезжу! Как раз у меня в понедельник выходной. А сейчас – пойдемте ко мне. Тут совсем близко.
Оказалось и правда близко. Впрочем, и сам-то поселок был совсем небольшим. Хоть и являлся районным центром.
Обедали молча. Евгения Владимировна все еще переживала известие о травмах Коготкова, а Павел с Полиной не знали, с чего начать разговор. Самое главное, они так и не успели договориться – стоит ли рассказывать заведующей музея все, или следует ограничиться легендой о якобы вспыхнувшем интересе к саамской культуре.
Но первой о деле заговорила все же Евгения Владимировна:
– А что именно вас интересует? Что конкретно привело вас ко мне?
– Вообще-то сейды, – ответил Павел, прихлебывая чай с душистыми травами из большой кружки.
– Сейды? – удивленно переспросила женщина. – В таком случае, должна вас разочаровать…
– У вас нет в музее сейдов? – изумленно ахнула Полина. – Как же так? Ведь это так интересно!
– Видите ли, дело в том, – отставила чашку Евгения Владимировна, – что сейдов по определению не может быть в музее.
– Почему? – дуэтом спросили Павел с Полиной.
