— По-моему, лучше считать, что они есть, и быть наготове.
— И жить в постоянном страхе? — возразил Ворвуд. Рэнг хотел ответить, но главарь пиратов, подняв руку, остановил его. — Ладно, давай спросим, что удалось выяснить нашему профессору.
— Ворвуд нажал кнопку видеофона и связался с Гинзлом.
— Профессор, вы просмотрели запись боя?
— Да, — ответил Гинзл с экрана.
— Что-нибудь удалось выяснить?
— Ну, я проанализировал эти огненные шары с помощью альфагенного фокусатора, — проговорил Гинзл, — и обнаружил некоторые интересные зависимости. К тому же спектрометрический анализ по методу Тогрсона показывает наличие…
— Профессор, — нетерпеливо прервал его Ворвуд, — так что конкретно вам удалось выяснить?
Гинзл помолчал, видимо соображая, как сказать попроще, и потом сказал:
— Это вспышки перехода, — и замолчал, считая, что добавить уже нечего.
Но Ворвуду этого совсем не было достаточно.
— Что вспышки перехода? — непонимающе переспросил он.
— Эти огненные шары, — пояснил Гинзл, — это вспышки перехода. Знаете, когда корабль начинает переходить в подпространство, то вследствие субрелятивистских эффектов вокруг него возникает некое свечение, похожее на огненный шар. Потом, когда корабль осуществляет переход, это свечение исчезает вместе с кораблем. Думаю, вы не раз наблюдали этот эффект.
Ворвуд смотрел на него, не понимая, то ли Гинзл издевается над ним, то ли…
— Профессор, вы бы еще поучили меня шнурки завязывать, — раздраженно произнес он. — Конечно, я видел, как корабли уходят в подпространство! Но какое отношение это имеет к… — и вдруг замолчал, наконец осознав смысл сказанного. — Так эти огненные шары — вспышки перехода? — сам удивляясь своим словам, проговорил он.
— Да, — кивнул Гинзл. — Только обычно такую вспышку производит именно корабль, начинающий субсветовой прыжок, точнее, она возникает вокруг него. И мы никак не используем это свечение, просто принимая его как должное. Но они научились создавать, скажем так, автономные вспышки перехода, которые появляются не вокруг какого-то корабля, а сами по себе, не содержат внутри себя ничего и могут существовать достаточно долго.
— Вспышки перехода, — покивал Ворвуд. — Вот оно что.
Рэнг, сидя рядом, слушал их разговор.
Черт побери, Нэд, а ведь это действительно похоже, — сказал он. — Эти огненные шары точь-в-точь как вспышки перехода.
— И что интересно, — увлеченно продолжил Гинзл, — они используют их в качестве оружия. Вспышка перехода должна перемещать в подпространство, но пока внутри нее пустота, она просто существует сама по себе. А вот когда в ней оказывается корабль, она перемещает его. Это очень интересный принцип, — с азартом ученого произнес он. — Очень интересный.
— Вот почему нет взрывов, — проговорил Рэнг. — И почему части кораблей срезает, будто ножом.
— Да, — подтвердил Гинзл. — Вспышка перемещает то, что попадает в поле ее действия. Неважно — весь корабль или только часть. Просто полкорабля перемещается в подпространство, а другая половина остается на месте.
Гинзл говорил увлеченно, похоже, забыв, что речь идет о чем-то враждебном. Принцип действия нового оружия увлекал его. Собственно, в этом был весь Гинзл.
— Подождите, — нахмурился Рэнг. — Получается, что это оружие не убивает — оно только перемещает. Но… куда?
— На поверхность ближайшей звезды, например, — хмуро проговорил Ворвуд.
— Да, — согласился Гинзл. — Но необязательно ближайшей — какой угодно. И вообще куда угодно, в любое место не только Галактики, но и всей вселенной. Перемещение через подпространство — это, знаете… — он многозначительно расширил глаза.
— Думаю, вряд ли они отправляют наших ребят в райские кущи, — тяжело произнес Рэнг.
Ворвуд молчал, размышляя над услышанным.
— Ладно, профессор, — наконец сказал он, — что мы можем противопоставить этому?
— Ничего, — как само собой разумеющееся ответил Гинзл. — Или почти ничего. Тем и интересны эти вспышки, что с ними ничего нельзя сделать. Лучевое оружие наших истребителей бессильно, — Гинзл помолчал, а потом сказал, словно отвечая на не прозвучавший, но, видимо, заданный самому себе вопрос:
