Вообще, это вещь художественная. Конечно, не Шекспир, не Гете. Каких-либо «крылатых слов» из нее не запомнишь, но в целом поэма читается без скуки, с интересом и с художественным удовлетворением.
При обыкновенных условиях ее можно было бы смело издавать. Но сейчас сомнения вот какого рода.
В пьесе нет никакой любовной интриги, столь необходимой для современного читателям.
Вся вещь сплошь религиозна и кончается восхвалением Иеговы. Ее совершенно невозможно печатать согласно введенному безграмотному требованию относительно маленькой буквы в слове Бог. От этого пропадет >весь колорит. Нужно помнить, что ведь это вещь >для чтения, для глаз прежде всего. А из внешней безграмотности произойдет ущерб и для внутренних восприятий.
Избежать цензурного взгляда на недопустимость религиозных произведений указанием на то, что это, мол, вещь «историческая», в данном случае нельзя. Это вещь не только историческая, это - символическая вещь. Это - гимн еврейскому народу, >как народу Иеговы. Суть пьесы в идее вечности Израиля, как народа всецело покорного своему Богу. В этом, и только в этом его сила, позволяющая переживать все испытания и скитания. Одним словом, это гимн сионизму, и эта сторона поэмы будет ясна даже самому неумному цензору.
Но, допустим, что пьеса будет разрешена. На какой сбыт может она рассчитывать?
Массовый русский читатель ее читать не станет. Она покажется ему просто скучной. Молодому поколению, чуждому библейских образов, все будет непонятно. Придется даже объяснять, что такое «пророк». В прежнее время поэма пошла бы среди православного духовенства.
Интеллигентному читателю пьеса понравится, прежде всего, как ряд широких, ярких картин. Но найдется ли для драмы сейчас такой читатель в достаточном числе?
Сбыт пьесы обеспечен среди евреев-сионистов и вообще библейско-религиозных евреев. Вот из чего нужно исходить, обдумывая издание этой книги. Но тут нужно иметь в виду преимущественно западную провинцию.
Перевод прозы отличный. Есть только несколько lapsus'ов, нарушающих библейскую стильность. Так, не подходит слово «кошмар» (встречается преимущественно в стихах поэмы). «Корона» (вместо венца), «лунатик» (объятый лунным бредом), «герольд» (вестник, глашатай), «коридор» (переход), «шпион» (лазутчик), «крендели», «караул» (дозор), «ничего подобного», «картина». Задевает ухо частое «да здравствует», невозможно напоминая наши митинги. Необходимо изобрести другой возглас.
Стихи, вероятно, точно передают подлинник и в общем приемлемы. Но в них встречаются недопустимые мужские рифмы «тьме-мне», «сокруши-прогони», «тебе-вдалеке», «они-тьмы» и т. п.
Весьма сомнительно обращение к царю со словами «господин». Если в подлиннике в соответствующих местах и имеется «Herr», то Herr означает не только «господин».
18.III.1926
Н<иколай> Ш<ульговской>.
№ 3 [853]. <Внутренняя рецензия на новеллу «Страх» [854]>
Рукопись, подпись.
Цвейг Stefan Zweig
2 ½ новелла Angst
1/5 л. послесловие (Страх)
Novelle
Leipz
1925
Новелла читается с большим интересом, с захватывающими местами и в один присест. Психология передана прекрасно. Кончается новелла оригинально, но анекдотическим приемом. Суть новеллы - переживания при шантаже. Включать в «Жгучую тайну» нельзя: это совершенно другая область [855]. Надо включать в сборник других новелл. Содержание:
Жена богатого адвоката изменила ему со случайным знакомым, одним пианистом. Особенной любви не было: так, увлечение.
При выходе из квартиры своего любовника Ирина [856], жена адвоката, встретила женщину, преградившую ей дорогу и начавшую осыпать ее оскорблениями за то, что она, богатая дама, отбивает, де, у нее, у бедной девушки, возлюбленного. Растерявшись, Ирина не нашла ничего лучшего, как сунуть своей оскорбительнице денег.
С этих пор в душе Ирины страх. Соперница начинает форменно шантажировать ее, угрожая разоблачениями мужу. Пианиста Ирина уже бросила.
Центр новеллы - мучения из-за страха шантажа и из-за сомнений, догадывается ли муж о чем-либо или нет.
Шантажистка не только узнает фамилию Ирины, но, вытащив посредством писем изрядную сумму денег от нее, является, наконец, и на квартиру и вымогает у Ирины дорогое обручальное кольцо с обязательством вернуть залоговую квитанцию.
