<В Коктебель>
Усень-Ивановский завод
Милая Лиля!
Дни бегут и бегут совсем незаметно. Вот уже шестнадцать дней, как мы сюда приехали. — Пока писем от тебя не получал. Неужели ты мне не пишешь? Немного страшно — не произошло ли чего-нибудь в Коктебеле.
Как ты отнеслась к моему решению жить в Москве? Верно хорошо?
Мы живем в очень интересном селе. Оно совершенно русское (хотя вру — здесь много татар), настолько русское, что можно свободно перенестись фантазией лет за пятьдесят и представить себе крепостное право. Недавно в наше село приезжал губернатор (здесь недород и он приезжал для ознакомления с урожаем). Ему были устроены совсем царские почести, да и сам-то он приехал, как царь: со стражниками, с целым штатом чиновников. Вряд ли тебе интересно слушать мою болтовню — пишу, что на ум взбредет.
Ты конечно пробегаешь глазами письмо и ищешь места с описаниями занятий. Да, я занимаюсь. Готовлюсь к экзамену[23] и еще занимаюсь языками с Мариной.
Милая Лилька! Не проходит вечера, утра и дня, чтобы мы с Мариной не вспоминали тебя. Чувствуешь ли ты это? Нет, конечно!
— Когда был проездом в Москве, заходил к Говорову. Не знаю кто из нас изменился, вероятно каждый в достаточной мере, но не очень он мне понравился. Говорили с ним мало. Ожидал я от него гораздо, гораздо большего.
— Был на кладбище. Глебина могила в хорошем состоянии, а бабушкиной не нашел. Заплатил за уборку. Пишу потому так сухо и официально, что чувствую полное неумение касаться некоторых тем на бумаге.
Имеешь ли какие-нибудь известия о Нюте? Напиши ей непременно.
По обыкновению не могу довести письма до конца. Сейчас уже почти совсем темно. Марина сидит у себя в комнате и что-то пишет, кажется стихи.
Прощай милая Лилюк!
Целую тебя!
Сережа
P. S. Передай Белле,[24] что в Москве я говорил по телефону с ее матерью. Она велела передать ей привет. Передай тоже и от меня. Со следующей почтой Вера получит от меня письмо.
Привет Пра и Максу!
С. Петербург
<В Москву>
Милая Лилюк!
Только сегодня узнал твой адрес. Получил письмо от Марины — она пишет, что ты больна. Что с тобой? Знаю только, что у тебя что-то с сердцем и больше ничего, при всем желании узнать не могу.
— Мне не удалось даже послать тебе поздравление пятого.[25] Посылаю свое запоздалое. Скоро увидимся. Через день-два выезжаю. Нужно переговорить с тобою о многом. Чувствую себя здесь отвратительно. При свидании скажу почему.
Марина вероятно рассказала тебе о наших планах. Н<ютя> стремится как нарочно к обратному. Настаивает и заклинает меня жить в Петербурге. Я чувствую, что это невозможно. Если бы ты знала, что у них делается.[26] Ужас!
Она просит написать тебе, чтобы ты подыскала мне семью, где я мог бы жить. Ради Бога не делай этого. Чтобы ее успокоить, я делаю вид, что согласен. Какую мне приходится разыгрывать комедию! Страшно неприятно! Всё время нахожусь в нервном напряжении. О всем подробнее расскажу при свидании. В Москве ли Леня? Если Н<ютя> будет спрашивать — скажи, что всё устроила (с квартирой, тихим семейством и т. п.). Сейчас здесь мать A. B.!!![27] Итак скоро увидимся. С гимназией вышла страшная путаница.
Если Марина тебе не рассказывала о планах — то попроси рассказать.
Пока прощай! До свидания! Целую!
Сережа
<Начало декабря 1911 г., Москва>
<В Париж>
Милая Лилька!
Как доехала? Хотя я ясно представляю себе, как ты доехала: до Варшавы ты ела вовсю (ясно — с тобой ехала Ася, шоколадн<ые> конфеты и потому, чтобы не пропало даром…), от Варшавы ты перестала окончательно есть, но зато начала терять все свои вещи. Начала ты терять приблизительно в таком порядке: билет, деньги, перед самой границей паспорт, шубу, шляпу, перчатки, чулки, купленные оптом и потерянные в розницу etc, etc.
— У нас всё по-старому. Приходят и уходят: Людвиг, Леня, Волкенштейн,[28] Беркенгейм,[29] Маня,[30] Маня,[31] Сеня,[32] Белла,[33] Леня,[34] Алексей (не Леня),[35] Надя,[36] Туся[37]… студент без имени…….…………….. точки идут в бесконечность!
Недавно проводили на юг Аркадия.[38] С ним уехал и Леня (первый).
