Он постучался в апартаменты Самиры. Дверь медленно открылась. На пороге стояла Лидия. Увидев его, она склонила голову.
– Леди готова? – спросил Ферран.
– Да, шейх.
– Я могу ответить сама, – донесся голос Самиры из соседней комнаты.
– Оставьте нас, Лидия, – приказал шейх.
Кивнув, женщина выскользнула за дверь. Войдя в комнату Самиры, он поймал ее ошарашенный взгляд.
– Что случилось?
– Ты в костюме?
– Да. – Он мельком оглядел пиджак и черный галстук. – Это тебя шокирует?
– Я не думала, что следует одеваться в западном стиле.
На Самире было элегантное черное платье с длинным рукавом. Юбка была обшита полосой белого шелка, талию обнимал пояс из золотистой ткани. Такие же золотые полосы украшали манжеты. Золотая цепочка оплетала тщательно убранные черные волосы.
Он вдруг почувствовал неодолимое желание распустить эти волосы.
– Восточный стиль тебе идет, – проговорил он.
– Я думала, ты хотел, чтобы наши наряды соответствовали друг другу, – поджала губы Самира.
– Чтобы было похоже, будто мы вместе одевались?
Ее щеки мгновенно покраснели.
– Я имела в виду другое.
– Возможно, однажды мы оденемся вместе, – сказал шейх. Разумеется, это не было целью их брака. Он будет приходить к ней по необходимости. Этого хватит.
– Это… неприлично… я не…
– Кажется, я смутил тебя, Самира? – Разумеется, он был уверен в этом. И ему, кажется, это понравилось.
– Нет. – Она вскинула на него взгляд. Ее глаза метали молнии. – Ты вряд ли сумеешь меня смутить, Ферран Башар. Хотя я помню, каким ты был противным мальчишкой.
– Я помню тебя малышкой. Но, кажется, с тех пор многое изменилось? Революции, заговоры, смерти…
– И помолвка.
– Да. Но ты же не хочешь о ней говорить.
– Я еще не готова.
– Я вижу.
Шейх чувствовал, как его тело охватывает жар. За эти годы он привык справляться с физическим желанием – работая до изнеможения или окунаясь в холодную воду. Но теперь перед ним стояла его будущая жена. Женщина, которая разделит с ним постель. И мысль об этом завораживала его. Он задержался взглядом на ее волосах. Интересно, насколько они длинные? И каково это – пропустить их между пальцами?..
– Скажи мне, Самира, – неожиданно спросил он. – Тебя когда-нибудь целовали?
Она в шоке отшатнулась от него. В ее округлившихся глазах плескался страх.
– Мы… мы опаздываем.
– Пресса подождет.
– Ненавижу опаздывать. – Проскочив мимо Феррана, она быстро вышла в коридор. – Ну что, ты идешь?
– Да, – отозвался он, стараясь успокоить сердцебиение.
Перед лицом нации они должны быть едины. Ему оставалось лишь надеяться, что она не задумала публично убить его.
…Взглянув на толпу репортеров, Самира почувствовала неодолимое желание сбежать, спрятаться. Она слишком привыкла к тому, что выставлять себя напоказ опасно для жизни.
Но даже этот страх был приятнее, чем странный, жаркий ужас, охвативший ее там, в спальне.
«Самира, тебя когда-нибудь целовали?»
Почему он об этом спросил? И почему его вопрос вызвал такую бурю чувств? Если это была ярость, она все равно была иной, чем прежде. И ей она не нравилась.
– С великой радостью мы сообщаем вам, – голос Феррана звучал серьезно, мрачно, ничуть не радостно, – о том, что вскоре мы намереваемся сыграть свадьбу. Это счастливое событие. И не только потому, что наши семейные узы благословлены свыше. – На этом месте Самира чуть не задохнулась от изумления. – Но еще и потому, что моя невеста – подруга моих детских лет. – Тут она невольно изумилась столь преувеличенной оценке. – Та, кого многие годы считали погибшей. Шейха Самира аль-Азен.
Зал словно взорвался. Вопросы посыпались градом. К такому вниманию Самира была не готова. Наверное, именно поэтому она сделала нечто необъяснимое. Схватив Феррана за руку, впившись пальцами в его предплечье, она прижалась к нему, словно стремясь спрятаться за его могучей фигурой. Она почувствовала, как напряглась его рука под ее пальцами, увидела, как неуловимо изменилось выражение его лица.
– Сейчас я не буду отвечать на вопросы и давать комментарии, – быстро проговорил шейх. – Добавлю лишь одно. Я сожалею о том, что произошло когда-то между Кадрой и Джахаром. Сейчас мы вступаем в новую эру. Мы соседи, а когда в нашем союзе родятся дети, станем родными по крови. Надеюсь, теперь мы сможем жить в мире, а может быть, сделаемся союзниками.
