Ритуал хоть и соблюдался, но постепенно начал надоедать и раздражать. По очень простой причине — ездить на кабриолете Вячеславу Андреевичу было особо и некуда. В супермаркет? Да там никому дела до него нет. На тусовки? Он их не любил, хотя и познакомился с Жанной на одной из них — в закрытом клубе. В родной Алексин? Нельзя — сразу возникнут вопросы. А понтоваться перед соседями? Так вроде не пацан. Несколько раз, забывшись, возвращался домой на «жигулях». И что соседи? Да ничего. Даже не заметили. Нынче кабриолетом никого не удивишь.
Но продать его и купить агрегат, соответствующий занимаемой должности, рука не поднималась. Наверно, сказывалось тяжелое провинциальное детство, пришедшееся на начало перестройки, когда, провожая взглядом какой-нибудь братанский джипарь, думал: «И у меня такой будет». После чего доедал бутерброд с дешевой колбасой и чечевичную похлебку, собранные матерью в школу.
И вот есть. Даже не джип. Круче. Только ездить на нем некуда. Даже обидно как-то. Наверно, было бы не обидно, если бы… Да. Если бы не было промежуточной парковки и переодеваний.
Как-то он услышал фразу, что счастье, это когда не надо себя уговаривать.
Вячеслав Андреевич постоянно ловил себя на мысли, что уговаривает…
Даже в модных клубах светиться уговаривает. Надо же где-то с нужными людьми знакомиться. Мечты-то вроде бы сбылись, но триумф выходил какой-то кислый. Словно вместо конфетки «рафаэлло» подсунули лимон. Важно вышагивая с коктейлем среди таких же важных персон при часах и кабриолетах, он еще больше ощущал какую-то неполноценность. Провинциальный мальчик с бутербродом и дешевым портфелем никуда не девался, вылезал в самый неподходящий момент. Потому что на фоне таких же инкубаторских персон при дорогих машинах, квартирах и прочих атрибутах красивой жизни Золотов ощущал сосущую пустоту под ложечкой. Но он цеплялся за свое кислое счастье, потому что не представлял себе другого.
Мобильник напомнил о себе на парковке возле запасного входа здания администрации. Золотов оставлял машину только там, а не у парадного подъезда. Всегда должны быть пути к отступлению.
— Слава, привет. Чего трубку не берешь? — Голос напарника Овалова сквозил похмельным недовольством.
Не беру, значит, не смог… Что за вопросы тупые? Не рассказывать же ему, как давил задницей на смартфон, заглушая трель. У Макса по баксу в каждом глазу, больше ничего не видит, кроме разве что односолодового вискаря. Разве поймет тонкую и влюбленную душу? Золотов соврал, что был в ванной.
— У нас все в силе. В двенадцать перезвоню, будь на связи, — деловито предупредил товарищ по бизнесу.
— Хорошо, Макс.
— Кстати, я еще вариант нашел, — продолжил Овалов, но у Золотова сработала вторая линия — звонила проснувшаяся Жанночка. Тут уж не до Макса с его вариантами. Пусть даже самыми шоколадными. Он торопливо пообещал перезвонить и спешно переключился.
— Слав, ты что — уехал? — В заспанном голосе русалки звучали нотки обиды.
— Не хотел будить. Доброе утро, — ласково ответил влюбленный.
— Блин… А как я уйду?
Чутье Золотова не обманывало — спящая красавица страстью не пылала. Это чувство было ей чуждо. Золотов? А что Золотов? Так, на безрыбье. Временный вариант.
Жанна искренне полагала, что достойна лучшего. В конце концов, вокруг столько акул бизнеса плавает. Надо только правильно наживку забросить. Принц английский Гарри не женат. Криштиану Роналдо никак не устаканится. Миллиардер Рыболовлев вроде развелся и сейчас в свободном полете. Подумаешь, глубоко за шестьдесят? Зато очередной остров в Тихом океане подкупил. На этом фоне тип из районной администрации, специалист по правовым вопросам, выглядит бледно. Подумаешь, квартиру съемную ей оплачивает. Нормальные парни покупают.
— Просто захлопни дверь, — нежно предложил тип по правовым вопросам.
Ладно, для принца Гарри еще язык подучить нужно. А у нее инглиш в объеме средней школы. «Лондон — столица Великобритании… Май бразерс — тракторист… Кто сегодня дежурный?»
— Спасибо за завтрак, — проворковала модель, смягчившись.
— Готовил с любовью. Любовь — не домработница, а светлое чувство, — пошутил Вячеслав Андреевич, все еще надеясь на радостную взаимность. Жанна казалась ему пазлом, которого ему как раз не хватало, чтобы сложить свою картинку счастья и благополучия.
