— Ты не рад?
— Не рад? — как эхо повторил за ней эльф. — Кажется, я сейчас умру от счастья. Повтори еще раз, что сказал владыка?
— Он позволил мне самой выбрать мужа. И я выбираю тебя!
Айнон медленно и тяжело опустился на колени. Чувства душили его, воздух никак не хотел заполнять легкие. Он был ошеломлен новостью. Любовь к принцессе была для эльфа прекрасным сном, но сном без надежды. С таким же успехом он мог бы любить далекую звезду, и вдруг, звезда скатилась к нему в ладони. Вот она сидит и мило улыбается. Мучительница!
Эстель протянула руку жениху, и тот припал губами к нежной коже. Невеста счастливо улыбалась.
— Так ты берешь меня в жены?
— А ты мне дашь время на размышление?
— Нет! — усмехнулась принцесса. — Еще уведут.
— Это вряд ли, — откровенно признался Айнон. — И как тебе удалось?
— Отец любит меня и желает счастья.
— Так я тебе и поверил.
Беседа была прервана появлением Аркуэнона. Эстелиминель вскочила и поспешила к отцу. Но едва она открыла рот, что задать вопрос, владыка поднял руку, призывая ее к молчанию.
— Жизни твоей сестры ничего более не угрожает. Девочка будет жить. Передаю ее тебе: как только посчитаешь возможным, вернетесь в Айна Малос. А теперь ступай к ней.
Принцесса кивнула и почти бегом кинулась в шатер.
Король покинул лагерь спустя два часа в сопровождении двух воинов охраны и Айнона. На притихший лагерь опустилась ночь. Горели костры, бодрствовали часовые.
Оборотни ни на минуту не отходили от погибшего товарища. Они прощались с ним так, как на далекой родине было принято прощаться с героем, погибшим в бою. Верта читала молитвы, обращенные к духам предков, призывая их помочь новой душе найти дорогу в лучший мир.
Едва забрезжил рассвет, и похоронная процессия медленно прошествовала к погребальному костру. Здесь Зарен и Эрик, которые несли тело Алена, уложили его на помост, обложенный вязанками хвороста. Из шатра вышла Эстель и встала рядом с рыдающей Вертой. Дариен, как самый старший из присутствующих взял слово:
— Мы прощаемся с нашим братом. Он погиб в бою с черными магами, благодаря его отваге мы смогли одержать победу. Ален, ты останешься в наших сердцах, мы будем чтить твою память. Мир твоему духу, жар огня твоему праху.
— Мир твоему духу, жар огня праху, — эхом отозвались оборотни.
— Я назову сына твоим именем, — прошептала Верта. — Ты прощен.
— Ты всегда был мне больше, чем другом. Ты был мне братом. Прости меня, а я тебя простил, — тихо произнес Эрик.
— Найди свою тропу! — хором воскликнули Кей и Рей.
— Прощай, друг, — просто сказал Зарен и отвернулся, стараясь скрыть слезы.
Дариен поднес к хворосту факел. Огонь занялся сразу и скоро охватил все ложе. Языки пламени пожирали останки воина, превращая их в золу. Костер взметнулся к небесам, унося вместе с дымом душу оборотня… Волколаки стояли, уронив головы на грудь. Никто не шевельнулся до самого последнего момента. Когда все закончилось, Дариен старательно собрал прах героя в приготовленный заранее сосуд. У Алена осталась старая тетка…
На следующий день на поляну прибыл усиленный отряд дворцовой стражи и повозка с провиантом. Волколаки жили бок о бок с эльфами и пока не изъявляли желания уйти. Эстель пригласила оборотней погостить в священном лесу, но те отказались. Они ждали пробуждения Иды, чтобы попрощаться. На третьи сутки вернулся Айнон, вместе с ним с лагерь пожаловал закутанный в плаще человек, он тщательно прятал лицо и старался держаться подальше от всех. Разговаривал таинственный незнакомец исключительно с эльфом, обретался у отдельного маленького костра на самой границе лагеря. Если и были любопытные, то Айнон быстро охладил их желание узнать о пришельце.
Ида пришла в себя спустя пять дней, открыла глаза и попросила пить. Эстель поспешила напоить девушку травяным отваром.
— Тебе лучше? — участливо спросила она.
Ида молчала, хмурилась, словно что-то вспоминая. Бледность отступила, и на щеках заиграл робкий румянец. Девушка чувствовала себя вполне сносно, если не обращать внимание на чудовищную слабость. Боли не было.
— Разве я жива? — прошептала она, наконец.
