— Видел? — хрипло спросил он.
— Видел, — сурово кивнул оборотень.
— Так я жду тебя, мой дорогой, — на прощанье сказала сладко ведьма.
Гости покинули волшебный дом.
Путь обратно занял гораздо больше времени. Теперь поведение друзей изменилось: Ален беспокойно озирался, поражаясь страшному изменению в пейзаже, Дариен смотрел прямо себе под ноги. Им попадались обитатели Запретного леса. Волколаки, служившие ведьме, издевались над путниками, но близко не подходили, опасаясь тяжелой руки первого хранителя.
На границе их ждал Айнон, весь издергавшийся от неизвестности. Дальше пошли втроем. Эльф изнывал от желания узнать, что же произошло в Запретном лесу, но он так и не смог перебороть свою гордость, а «гости» сами ничего не рассказывали. Единственное, что Айнон услышал от Дариена, это полупросьба — полуприказ немедленно проводить его к королю.
Ида проснулась поздним утром, солнце ласково светило сквозь арку окна, а в воздухе витали чудесные запахи. Девушка потянулась и улыбнулась. Не смотря, на всю неприглядность ситуации проснуться в мягкой постели выспавшейся было чертовски приятно. Она перевернулась на спину и принялась мечтать о горячей булочке и чашке дымящегося какао. Вдруг дверь стремительно распахнулась. В комнату вошли две эльфийки. Первая быстро поставила на стол поднос и присев в реверансе перед второй гостьей ретировалась. Та проводила ее снисходительным взглядом и обратила внимание на лежащую в постели Иду.
С ужасом девушка узнала в посетительнице принцессу с трудно произносимым именем, и теперь лихорадочно соображала, что будет большей непочтительностью подняться перед царственными очами в одном нижнем белье или же остаться лежать, натянув до подбородка одеяло? Эстелиминель внимательно рассматривала побледневшую пленницу.
— Тебя зовут Ида, правильно? — спросила она, наконец. Ее голос был мягким и в то же время звонким и сильным.
— Да, Ваше Высочество, — склонив голову, ответила девушка.
— Ты знаешь, кто я? — делано удивилась эльфийка.
— Мне сказали. Вчера. Мы встретились в коридоре…
— А, Эариэль? В таком случае она сообщила мое имя, и представляться нет необходимости.
— Выше Высочество, простите меня, что встречаю Вас в таком виде. Можно мне одеться?
— Конечно, — величаво кивнула собеседница, но глаз от Иды не отвела.
Девушка, вздохнув украдкой, вынуждена была все же подняться с постели. Но едва она наклонилась, чтобы подобрать одежду, лежавшую бесформенной кучей на полу, как с губ принцессы сорвалось:
— Уж не собираешься ли ты рядиться в эти тряпки?
— У меня нет ничего другого… — растерялась Ида.
Эстелиминель быстро подошла к двери и, выглянув в коридор, велела:
— Позовите госпожу Данариэль!
Через десять минут в комнату вошла степенная эльфийка, она была молода лицом и статью, но в движениях и манере держаться явно сквозил возраст.
— Ты звала меня? — без какого-либо намека на подобострастье произнесла госпожа Данариэль, обращаясь к принцессе.
— Вот, — эльфийка с виноватой улыбкой показала на Иду. — Ей надеть нечего, может быть что-то из моего подойдет.
— Перельдар? — прищурилась камеристка. — И даже могу сказать чья… Ну, одно лицо! Ладно, что-нибудь придумаем, — с этими словами дама величаво удалилась.
— Ты пока могла бы привести себя в порядок, — намекнула посетительница опешившей Иде.
Та и рада была сбежать в ванную комнату, чтобы немного придти в себя — слишком стремительно развивались события.
Вымыв голову и приняв ванну, Ида прошлепала по мозаичному полу к скромно притаившемуся в углу резному шкафу, в котором хранились полотенца и постельное белье. Завернувшись в махровую простынь, девушка постояла еще немного. Выходить очень не хотелось, но возможно гостья уже соскучилась в одиночестве и удалилась?
Ида осторожно заглянула в комнату и ахнула. Теперь принцесса была не одна, к ней присоединились еще три эльфийки, одной из которых оказалась та самая камеристка. На кровати возвышалась гора из шелка и бархата преимущественно зеленых оттенков. Эстелиминель заметила Иду и поманила ее пальчиком:
— Выходи, мы заждались тебя.
Следующий час прошел на удивление приятно. Сначала эльфийки заставили ее улечься на тахту и сильными, но очень аккуратными движениями принялись наносить какие-то крема и благовония. Данариэль в это время читала лекцию на тему: «Как можно себя так не любить, чтобы превратить свое тело в подобное безобразие». Потом Ида перемерила принесенную одежду под ворчливые замечания камеристки:
