— Не могли бы вы оставить нас ненадолго, — попросила она мужчин, не слишком рассчитывая на успех.
Но Эрик кивнул и быстро покинул комнату, то же сделал и Вейн. Когда дверь за ними захлопнулась, Элеонора, наконец, отбросила всякую сдержанность и в гневе воскликнула:
— Что ты себе позволяешь мерзкая девчонка? Как ты посмела оскорбить такого человека, как граф? Этьен в ужасе, он был у меня неделю назад. Вот до чего дошел твой отец, он лично приехал просить меня о помощи! Меня! Хотя, не сомневаюсь, что это Изабелла подала ему дельную мысль. Моя драгоценная сестра сразу смекнула, что кроме меня тебе идти больше некуда. И если ты жива, то непременно явишься сюда. О, лучше бы ты умерла и избавила нас всех от необходимости просить прощения у его сиятельства. Знаешь ли, что сказал Ролби твоему отцу? Он потребовал возвратить все деньги, которые он заплатил…
— За меня, — подсказала ей Ида.
Тетка смутилась, даже ее несколько покоробила циничность зятя, но баронесса тут же справилась с собой и ринулась в бой.
— А хотя бы и так! Тебя такие мелочи интересовать не должны…
— Они меня и не интересуют, — с холодной яростью перебила ее племянница. — Мне абсолютно все равно, какой долг должен выплатить отец графу Ролби. Напротив, я считаю это справедливым. Нет жены, нет и денег. Если бы родители прислушались к моему мнению…
Элеонора даже задохнулась от такой наглости. К ее мнению? Она действительно не ослышалась? Эта маленькая дрянь желает иметь свое мнение? Как же права она была, когда предлагала отдать отродье в какой-нибудь приют сразу после рождения и навсегда забыть о ней. Ведь иметь дитя от эльфа одна сплошная головная боль!
— Ты отправишься к Ролби! Немедленно дам знать твоему отцу, а пока посидишь под охраной, чтобы больше не доставлять своим бедным родителям неприятностей, — закричала, брызгая слюной, госпожа Маквел.
— Он мне не отец, — ровным голосом сказала Ида. — Прошу прощения, что побеспокоила Вас, дорогая тетя. Хотя какая вы к демону тетя? Вы такая же алчная горгулья, как и моя мать. Презираю вас всех, можете передать это моим бывшим родственничкам.
Баронесса стояла, выпучив глаза, рот ее открывался и закрывался, не произнося ни звука. Вот-вот должна была грянуть буря, и какая!
Но за ее спиной бесшумно отворилась дверь. Мягко ступая по ковру, к своей жертве осторожно подбирался Эрик. Вейн страховал приятеля, на случай если какой-нибудь расторопный слуга решит так не вовремя заявиться сюда.
Волколак был выше Элеоноры на целую голову, ему не составило труда нежно так обхватить ее за шею и чуть сжать.
— Пикнешь или дернешься, придушу, — пообещал он.
От такого обещания тетку Иды забила мелкая дрожь. Она впервые попала в подобную переделку, и сейчас готова была помереть от страха. Гордость, высокомерие, неприступность — все это слетело, подобно шелухе с перекошенного ужасом лица.
— Уходим, — между тем заявил Вейн. — А госпожа нас проводит. Велите подать карету.
Элеонора замотала было головой, но жестокая рука сильнее сдавила горло.
— Ты сейчас прикажешь подать карету, поняла? Посмеешь заорать, я тебя убью, — прошептал ей на ухо ласковый голос Эрика.
Баронесса быстро закивала, капитулируя безоговорочно. Что и говорить, в жизни Элеоноры была лишь одна всепоглощающая страсть — это любовь к себе. И она не собиралась рисковать своей драгоценной особой.
Оборотень отпустил женщину и она, нервно расправив плечи, подергала за шнурок, который был привязан к звонкому колокольчику. Тут же явился лакей.
— Карету, — хмуро велела ему госпожа.
Слуга поклонился и ринулся выполнять поручение.
Через полчаса Ида, Вейн и Эрик, который держал под руку Элеонору, уселись в блестящую лаком шкатулку на колесах, запряженную парой белых как молоко лошадей. Повинуясь тихим приказаниям своего мучителя, баронесса дрогнувшим голосом сказала:
— К заставе.
Карета чинно покатила по мостовой. До заставы добрались за считанные минуты.
Давешний капитан подбежал к окошечку и вытянулся по струнке. Эрик не смог отказать себе в удовольствии и выглянул из кареты:
— Милейший, дамы хотят немедленно продолжить путь. Распорядитесь там.
