— А поклонились вы нам зачем, товарищ старший лейтенант?
— В странах Дальнего Востока так принято. Кланяясь, я показываю мое уважение к вам и благодарю за то, что выбрали меня своим учителем. Вы же должны поклониться в ответ.
Сержант, а за ним и остальные молча поклонились.
Начал я с короткой, минут на пятнадцать, разминки, во время которой показал бойцам, как разминаться без лишних движений: стоя, сидя и даже лежа.
Затем я продемонстрировал два простейших освобождения от захвата руки и прямой удар кулаком.
«Гусиная лапка» была воспринята легко, а вот с «вращением локтя наружу» пришлось помучиться. Для правильного и эффективного выполнения этой техники необходима согласованная работа рук и ног, а у моих сегодняшних учеников с этим было плоховато.
— Сержант, — обратился я к Несвидову, который, пыхтя, пытался выкрутить руку Доку, — вы косить умеете?
— Да, товарищ старший лейтенант, — ответил запыхавшийся Емельян.
— Представь себе, сержант, что тебе косить надо только руками…
— Как это?
— Без скручивания корпуса и шагов. — И я показал, как придется косить Несвидову. — Ну и много ты так накосишь?
— Дак, с мышкин… хвостик.
— А здесь почему корпус и ноги не используешь? Вот смотри. — И я продемонстрировал на Доке, как нужно правильно выполнять прием. Несмотря на то что Серега весит килограммов на двадцать больше меня, его ножки оторвались от земли, и он улетел метра на полтора.
— Осторожней ты, шаолиньский монах! — провыл Серега, поднимаясь с земли. — Вот ранят тебя в следующий раз, посмотрю, как ты завоешь, когда я поломанными тобой руками буду у тебя в ляжке ковыряться.
— Извини, доктор, я же мягко.
— Мягко, но больно… Чуть руку не оторвал! — И Док демонстративно потер правую руку.
— Емельян, вы поняли? — обратился я к Несвидову, не обращая внимания на фальшиво ноющего Дока.
— А помедленнее можно, товарищ старший лейтенант? А то вроде что-то такое уловил, но…
— Тогда на тебе покажу.
Когда я скрутил сержанту руку, тот напрягся и попытался сохранить равновесие. «Здоровый мужик! На натурпродуктах вырос, да еще в деревне!» — подумал я, а вслух сказал:
— Видишь, одними руками даже у меня не выходит! А теперь добавим ноги… — И я сделал маленький шажок левой и перенес на нее вес тела. Взвыв, Несвидов, крутанулся в воздухе и мешком рухнул на землю.
— Понял теперь? — Я протянул руку, помогая ему встать.
— Ага.
Когда показанные приемы были повторены раз по пятьдесят, настала пора для более сложных действий — связок «атака-защита-контратака». Вот тут-то «ученики» и взвыли. Минут через пять у половины от ударов оппонентов распухли и покраснели носы. «Торопятся, голубчики».
— Так, снизили темп! Чернов, ну что ты лупишь, как будто на чемпионате Союза в финале? Спокойней! Кудряшов! Денис! Ты куда смотришь? Ну кто же глаза при атаке закрывает?!
Под такие подбадривающие окрики отработка приняла хоть сколько-нибудь упорядоченный характер.
— Товарищ старший лейтенант, можно вас? — окликнул меня Юрин.
— Что «можно»? Ударить? Говори четче!
— Подойдите, пожалуйста.
Когда я подошел, партнер Юрина, Сомов, один из тех молодых артиллеристов, что присоединились к нам еще на первой смолокурне, нерешительно переминался с ноги на ногу, щеголяя расквашенным носом и исподлобья глядя на нас.
— Вот, товарищ старший лейтенант, полюбуйтесь… — начал сержант. — Пока он нападал, все было еще более-менее, а как я начал — так полный кавардак выходит! Как ни ударю — так все время ему в нос попадаю. Он что, специально его подставляет?
— Вас Петр, кажется, зовут? — обратился я к Сомову.
— Да, — буркнул он.
— Что такое с вами?
— Не могу понять, тащ старший лейтенант, что делать. Вы вроде все понятно объяснили, а я смотрю на то, как тащ сержант бьет, и не понимаю, чего мне делать-то надо. Ну, точно баран на новые ворота.
— Сомов, а ты комаров когда-нибудь ловил? — сменив тональность, огорошил я его вопросом.
— Че?
— Я говорю, комаров когда-нибудь ловил? Не бил, а ловил… Ну, в детстве там?
— Да.
— Вот и представь, что рука товарища сержанта — это комар, которого поймать нужно и лапки оторвать.
Я попросил Юрина ударить и показал, как ловят «комара».
