– Прошу прощения, – голос полицейского опять перестал отличаться от голоса автомата-переводчика. – Пограничная Служба Англо-Саксонского Союза, агент Джейсон Хутон. С вами проводится профилактическая беседа в соответствии с положением НВС 12\91 Н-15.
Сакс повернулся к витрансу и легким движением прорвал эпическую постановку про бравых пограничников. Вместо нее на экране появился какой-то график. Показатели чего-то там явно выбивались за зеленую линию, надо думать, ограничивающую пределы нормы.
– И что это? – вопрос вырвался помимо воли.
– Это показатели химической составляющей деятельности вашего мозга на момент прохождения таможенного контроля, – пояснил сакс с любезностью, которую легко можно было перепутать с издевкой.
Степа заморгал глазами. Нет, понятно, практически любой современный биодетектор улавливает содержащиеся в потовом секрете биохимические компоненты. Нейронные импульсы, активизирующиеся при той или иной ситуации, достаточно четко показывают настроение и состояние человека, рассказывая о нем практически все. Но он-то тут при чем?
– Ваше состояние на момент прохождения биодетектора характеризуется, как близкое к панике.
На экране возникла еще одна линия, показывающая, где именно находится эта самая паника. На взгляд Степы, до линии еще было бояться и бояться.
– Нижняя допустимая граница, в рамках которой разрешено проводить беседу, – опередил Степино возмущение агент Хутон. И добавил, бросив еще один взгляд на куб переводчика. – Вы и сейчас боитесь.
Донкат, наконец, понял, что он там высматривает. Этот куб – еще один биодетектор, показывающий его состояние в данный момент. Только где панель анализатора? Он завертел головой. И почти сразу понял, что вертеть надо было другим местом. Ну конечно. Степа провел рукой по сиденью стула. Вот оно. Покрытая краской пластина полностью сливалась с гладкой поверхностью. Если не искать – не найдешь. Волной нахлынула злость.
– Вы совершенно напрасно испытываете раздражение, – Хутон, уже не скрываясь, рассматривал данные, получаемые с куба-переводчика.
– На каком основании вы проводите сканирование моего психосоциального статуса?! – мудреный термин, почерпнутый из новостных лент, пригодился для праведного гнева. Степа изо всех сил старался уверить себя в том, что он разгневан. Именно разгневан, а ни в коем случае не неуверен из-за Соловья.
– На основании положения НВС 12\91 Н-15, – с легкой улыбкой повторил Хутон. – Вы ознакомились и подписали условия выдачи визы.
Тут Степа замялся. Несколько страниц убористого почерка, присланного в офис вместе с визой, он, естественно, не осилил, вот еще глупости. Виза есть – и ладно. А надо было поинтересоваться. Теперь сиди и хлопай глазами.
Хотя – нет. Еще одно правило с переговоров. Лучше выглядеть невежей, чем упертым дураком. Сколько народа залезало в жуткие проблемы только из-за нежелания показаться неосведомленным… А то вдруг он еще и под мужеложеством в наказание за громкий смех подписался?
– Они плохо отложились у меня в памяти, – пожевал губами Степа. – Я могу еще раз ознакомиться?
– Пожалуйста, – сакс вывел на экран смутно знакомые страницы, прилагавшиеся к разрешению на посещение миров Англо-Саксонского Союза. Степа погрузился в чтение. Так, это болтовня, это не сейчас, это прошло… Ага, вот оно. Хм, да, действительно… Ряды цифр, таблицы, описывающие допустимые значения. А у него сейчас что? Ну да, цифры похожи, придется терпеть. Угу, угу, дальше. Да нет, все остальное обычный чиновничий язык.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – Хутон на Степу и не смотрел, разговаривал исключительно со своим экраном. Теперь он в открытую мониторил каждый шаг. Это было… неуютно. Любое движение выходило неестественным. Чего уж говорить про эмоции. А под такое состояние души можно подвести чего хочешь.
– Не расстраивайтесь, все хорошо, – не отрываясь от экрана, проговорил Хутон. Вот он достал со своими анализами. Степа поерзал на стуле, начиная физически ощущать пластину анализатора, смотрящую ему в… Вот интересно, а если сейчас туда пукнуть, что саксу детектор покажет? Не, не надо, точно террористом сочтут.
