Целый месяц четыре человека изучали жизнь «города». Снимали, считали, рисовали... Но никто больше не подходил к нему близко...
***
В зале Проблем стояла тишина. Теперь все смотрели — и видели. Глыбы-фигуры «города» неподвижно, монотонно стояли на экране, а на их неподвижном фоне с невероятной скоростью проносились «шары» и «тележки». Потом бесконечно медленно появился Крон, и луч ударил в его грудь. Облачко испарившегося металла от скафандра медленно проплыло вверх. Добрый десяток минут археолог падал на красный песок...
Движение шаров, — они стали принимать другую окраску и слегка вытягиваться в обе стороны, — и тележек стало стремительнее. Их уже трудно было различать... Целые «толпы» их сменялись у тела Крона, и вся эта свистопляска набирала темп... Быстрее и быстрее!.. Пока Крон не встал. Живой и невредимый.
...— Прошу всех завтра собраться здесь к 19 часам и изложить свои соображения, — сказал Куэно, когда прекратилась демонстрация и солнце хлынуло сквозь ставшие прозрачными стены зала.
Ученые начали расходиться, оживленно переговариваясь. Варро и Крон поджидали Куэно: он попросил их проводить его.
***
— Вы оба мои ученики. И сейчас на вашу долю выпало огромное открытие. Может быть, вы еще не осознали всего. Даже наверняка не осознали. Для этого требуются не только знания и факты. Нужны еще и широта взгляда, и опыт, и годы, прожитые в науке... И система мышления, позволяющая взглянуть на факты с новой стороны... Нужен мальчик... Вот что, Варро. Крон, я сейчас кое-что попробую сформулировать... Вроде гипотезы... Приложите к ней все то, что вы видели там, на «Сорок восьмой»... Все мелочи... Все! Нужна теория... Для будущей экспедиции.
В торжественной тишине парка слова Куэно звучали привычно и буднично. И от этого у Крона вдоль спины пробежал холодок. От этого и от восхищения. А Куэно говорил тихо, медленно, словно думал вслух:
— Послушайте, друзья мои, эти слова сказал один писатель эпохи Великой революции... Он был врачом по профессии.
Куэно читал напамять: для его могучей памяти это было нетрудно.
...«Год, неделя, час, секунда... Только мы в нашем сознании воспринимаем их как отрезки времени. Чтобы нанести ответ ударившему человеку, нужно несколько секунд. Спать человек должен каждый день.
Но при соответствующих внешних условиях возможны существа, которым для нанесения удара врагу требуется наша неделя, и другие существа, которые должны спать каждую секунду. Вся нашя многовековая история может вместиться в моргание глаза каких-нибудь существ. И во время одного нашего вздоха протекло многомиллионолетнее существование какого-нибудь мира — микроскопического для нас, а по существу — такого же огромного, как наш: перед вечностью миллион лет и секунда равны».
— Перед вечностью... равны... — Куэно помолчал. Все трое бесшумно двигались по темной аллее. Перед вечностью...
Миллион лет и секунда...
Ученый заговорил снова.
— Вспышка антитела — и каким-то образом (природа это умеет) установилось терморавновесие: появилось новое солнце, давшее жизнь «сорок восьмой». Но излучения его были не совсем обычны, и не совсем обычную, в нашем понимании, жизнь родило это солнце...
Большую часть времени живые существа планеты — а они есть — прячутся от его смертоносных лучей. Они находятся в состоянии анабиоза. Они спят. Жизненный цикл, активная его фаза наступает при удалении ярого светила — когда планета в перигее... И когда наступают серые сумерки...
Да, ничего подобного мы себе и не представляли: движение, физическое движение — нормальное состояние жизни — со скоростью, не различаемой человеческим глазом... Интенсивная жизнь... Они проделали путь, по которому нам еще идти и идти тысячи лет...
Крон! Тебя убили предки твоих же спасителей. Они убили, жили дальше, убивали дальше, воевали, умирали. Их дети немного от них отличались, но внуки — уже больше. Шли годы, сотни, может, тысячи лет. А ты, Крон, лежал убитый... Тысячи лет! Пока они шли, эти «годы», — родилась огромная, умная, ученая цивилизация. Кто они? «Шары» ли, «тележки»? Может, это их медицинские машины, — не знаю. Они оживили тебя, Крон... Впрочем, для них, наверное, нет понятия «смерть». Они вылечили тебя... И пока ты выздоравливал, они умерли, твои врачи, прожив огромную яркую жизнь. Их потомки будут им завидовать: они вылечили тебя... Чужеземца! Вот так убили, когда были глупы: и вернули к жизни, когда поумнели... А ты лежал и ждал, Крон.
