Я ответила честно, хоть и рублеными фразами, но порядком накрутив себя, поэтому вышло противным писклявым голосом:
– Да! Федор – овчарка, когда я встретила его, он сидел взаперти в одной из квартир и громко лаял, привлекая мое внимание. Я пожалела его и магией смогла снять дверь с петель, а там Лиза… Она выжила, а ее родителей мы отвезли в крематорий, вот так и стали жить вместе.
– А твои близкие? – снова этот глубокий голос с хрипотцой, а я все смотрю себе в ноги.
– Все… ушли! Я так понимаю, у вас тоже?
– Да! – ответил за всех Руслан, они с Павлом в этот момент вытащили запасной накопитель, который я возила последнее время, опасаясь остаться с машиной не на ходу и стаей голодных собак за компанию. – У Пашки и Кира все умерли, а я сирота и родных никого не помню и не знаю. А Олежка у нас своих еще в раннем детстве потерял, пацана всей деревней воспитывали, пока мы его месяц назад не нашли.
Я с сочувствием посмотрела на мальчика, которого к себе прижала Лида, обняв за плечи. Но, судя по выражению его лица, он ни о чем уже не переживал, а может, и плохо помнил близких, как Лиза. Сейчас же по-детски радовался, что его приняли в новую семью, и грелся в лучах их заботы и любви. Павел, подхватив накопитель, понес его к трассе, а я попросила Кирилла:
– Думаю, лучше Олега с Лидой оставить здесь. Бандиты шныряют тут постоянно, поэтому лучше меньшему количеству народа светиться.
– Я не маленький уже, чтобы в кустах сидеть…
– А женщину охранять ты достаточно взрослый? – Руслан строго посмотрел на пацана, тот сразу притух и залез обиженным нахохлившимся воробьем в машину. Лида, нисколько не протестуя, тоже села внутрь, она явно устала от путешествия.
Я же решила сходить взглянуть на машину и вообще осмотреться. Кирилл взял мой карабин и, проверив его рабочее состояние, пошел рядом со мной. Пока мы шли, я всем телом чувствовала присутствие троих полиморфов, хоть один из них и был полукровкой. Не удержалась и спросила, повернув голову к Руслану:
– Какое твое второе лицо?
Мужчина хмыкнул, расплывшись в хитрой насмешливой ухмылке, и еще до того, как произнес что-либо, я догадалась сама.
– Я лис и воздушник, правда, очень слабый, почти ничего не могу.
– Знаешь, моя девочка тоже лисенок. Когда ты улыбнулся похожей улыбкой, которая часто проскальзывает на ее лице, если она очередную каверзу затевает, я догадалась.
– А можно о тебе самой спросить, Кира? – Руслан стер улыбку с лица и внимательно на меня посмотрел, тем не менее успевая и за дорогой следить. На его вопрос я только кивнула согласно. И он продолжил: – Ты вкусно пахнешь магией и зверем, ты тоже полукровка?
– Нет, я лишь на четверть оборотень. Мой дед – волк, и мама тоже оборачивалась, а я не могу. Во мне слишком много магии. Я владею энергией земли, бытовой и недоразвитым ясновидением. Правда, лишь в форме предчувствия, но и оно мне помогает в жизни, хоть и сложно жить с этим даром в такое время…
– Судя по запаху, кровь полиморфа в тебе сильная, и это хорошо, – хрипловатый голос Кирилла, который шел слева от меня, заставил вздрогнуть, а потом осторожно спросить:
– Почему? И кому хорошо?
Я посмотрела на него, вновь окидывая внушительную фигуру любопытным взглядом. Синяя куртка, черные джинсы и высокие ботинки, широкая сильная рука крепко сжимает оружие, в ней оно смотрится гораздо привычнее, чем в моих. Все в нем просто кричит о том, что он, скорее всего, из военных или имеет к ним непосредственное отношение и соответствующую подготовку.
Вспомнила, как Лена рассказывала о впечатлениях своей мамы от отряда антитеррора, который перед второй волной ввели в Москану. Тогда она сказала, что все они слишком похожи на опасных зверей, так и я сейчас нутром чуяла: рядом со мной хищник. Смертельно опасный и оттого непредсказуемый.
Кирилл вызывал у меня двоякое впечатление: с одной стороны, настороженность и страх, с другой – заинтересованное любопытство и непонятное влечение. На мои вопросы он не ответил, все так же пристально глядя вперед.
На трассе стоял огромный внедорожник с прицепом. Возле капота сразу засуетился Павел, меняя накопитель. Уже подходя к нему, Кирилл спросил меня, и в его голосе мне почудилась коварная насмешка:
