Случившееся сегодня заставило встряхнуться и принять наконец тот факт, что выживает в нынешнее время лишь сильнейший. Я слабая, признаю честно, вон как у меня поджилки трясутся, тошнота подступает к горлу и кожа горит от омерзения. Но я должна стать сильной, хотя бы ради дочери. Теперь только от меня зависит ее будущее. Поэтому я обязана позаботиться о нас двоих.
Обогнула поселок и, выскочив на дорогу к кооперативу, в который раз мысленно порадовалась: Васино построено таким образом, что чужак, забредший сюда с трассы, заметив сгоревший поселок, вряд ли пойдет дальше. Скорее всего, решит: дальше лишь лесная полоса. К агрокомплексу вела своя дорога, и она начиналась чуть раньше, поэтому ехать ко мне тоже смысла нет, только если кто-то точно знал, куда следовать, и имел бы для этого причину. Пока я успокаивала себя только этим.
По дороге на своем мерине в нашу сторону ехал Михалыч. Махнув ему рукой, свернула к дому, активировала открытие ворот и проехала внутрь. Пока моей магии с трудом, но хватает на зарядку аккумулятора машины для коротких поездок в город и для различных мелких энергетических элементов. Но мне приходится отдавать почти всю свою энергию, вот и сегодня ее остатков мне хватило лишь на короткий отпор насильникам. Слава Триединому, мне помог Федор, а Лиза догадалась выпустить его из машины, но везти постоянно не может.
Михалыч, осмотрев меня своими вечно слезящимися глубоко посаженными глазами, нахмурил брови, над которыми повисли несколько белесых суховатых чешуек, и спросил:
– Кира, что на этот раз произошло?
Передернулась от воспоминаний, словно сбрасывая невидимый груз, коротко взглянула на Лизу и попросила:
– Доча, иди покорми Феда и поставь чайник с водичкой на печку. Сейчас чай пить будем все вместе.
Лицо девочки, все еще испуганное и расстроенное от пережитого, просветлело при взгляде на хавшика. Она его считает своим любимым дедом, а старый хавшик счастлив и любит ее не меньше. Этому удивлялись все, потому что с другими детьми он был дружелюбен, но не более. А с Лизой проводил свободное время и многому учил. Она подошла, быстро прижалась к нему и, получив короткий «чмок» в щеку, побежала в дом.
– А теперь рассказывай!
Снова тяжело вздохнула, а потом рассказала все в подробностях.
– Да-а-а, похоже, это те самые, которые поймали Семена…
– Они сказали, что отвезут меня на базу, значит, так и есть.
– Навозную кучу мне в тарелку, значит, нам всем не повезло наткнуться на оборотней…
– Михалыч, Семен еще ладно, он мужчина, а мне не повезло наткнуться на трех охотников… Да еще покалечить их.
– Хм-м-м, думаешь, будут искать?
– Уверена! Ты же знаешь, Михалыч, их охоту может перебить только что-то более сильное и притягательное. А я пока представить не могу, что может быть более притягательным, чем поиск и месть слабой женщине за отпор, унижение со стороны женщины и ранение из их же собственного оружия. Не-е-е, если бы один был, то еще может быть, а теперь они землю рыть будут, но не забудут…
– Здесь ты в безопасности…
– Я не могу сидеть дома безвылазно…
– А никто и не требует этого, но здесь вас никто не найдет. Увидят сгоревшие дома и…
– Уф-ф-ф, а я еще неделю назад хотела попробовать очистить тот участок. Хотела помагичить и в землю все зарыть…
– Значит, тебя Триединый уберег, а сейчас это тебе же защитой будет, да и нам тоже…
– У вас же своя дорога?
– Мы ее сегодня с мужиками возле трассы завалили сухостоем и валежником. Очень постарались все пути в нашу сторону замаскировать и следы замести, чтобы было похоже на непроходимый лес… даже асфальт вскрыли и несколько десятков метров убрали. Зина своей магией помогла.
– Зина?
– Они с Серегой Серым съехались, Кир, теперь она добрая, и приветливая, и… удовлетворенная. И не забудь, у нее две девки растут, и неприятности с бандюками не нужны. Ты прости ее, у нее мужа пару лет назад в драке полиморф загрыз… лис. Вот она на Лизоньку и взъелась, как увидела. Не со зла она…
– Да ладно, забыли уже…
– Может, и так, но ты последнее время совсем отдалилась от нас. С работы сразу домой…
– Михалыч, да у меня дома работы непочатый край, зимой болтать будем…
