— Толя, дай закурить,— обратился он к коллеге.
Дукалис молча протянул пачку. Оперативники закурили.
— Что это у тебя? — Ларин кивнул на папку.
— Новый фоторобот от охранника.
Капитан выпустил струйку дыма.
— Покажи,— попросил он.
Дукалис вынул из папки лист, на котором были два портрета — старухи и старика. Ларин внимательно посмотрел на них.
— Ну, как тебе наши грабители? — спросил старший лейтенант капитана.
Тот задумался.
— Где-то я ее видел,— сказал он, показывая на старуху.— Надо вспомнить. Я возьму у тебя на время?
— Бери.
Дукалис протянул Ларину портреты преступников. Оперативники разошлись по коридору в разные стороны. Ларин уже дошел до лестницы и спустился на один пролет, как вдруг его словно ударило током! Капитан рванулся обратно и в конце коридора настиг Дукалиса.
— Погоди, Толян! — крикнул он. Тот удивленно посмотрел на коллегу.
— Забыл сказать что-нибудь? — спросил Дукалис.
— В том-то и дело, что не забыл, а вспомнил,— ответил Ларин.
Капитан отдышался.
— Толян, у тебя на завтра и послезавтра срочных дел нет? — поинтересовался он.
— А что надо?
Ларин ткнул пальцем в портрет пожилой женщины, только что полученный от Дукалиса.
— Мне кажется,— сказал он,— я эту старуху видел в пенсионном фонде. Она уборщица. Не мог бы ты про нее там все узнать, а то она меня видела. Если я сам туда зайду, могу спугнуть.
— Давай.
Капитан протянул коллеге обратно портреты преступников.
— Ты мне только адрес этого фонда напиши,— сказал Дукалис.
Ларин порылся в кармане куртки.
— Вот визитка директора.
Оперативники Двенадцатого отделения милиции любили ходить в баню. Они посещали простую недорогую баню, находившуюся в двух кварталах от их «конторы». По выходным там было много народу, жужжали разговоры, стояли запахи веников, пива и воблы.
Вот и сегодня у офицеров был банный день. Кроме оперативников, в баню собрались майор Олег Соловец, коллега и приятель наших героев, а также капитан налоговой полиции Антон Сорокин.
Итак, Ларин, Волков, Соловец и Сорокин шли по морозной улице в предвкушении большой помывки. Из сумки Соловца торчал веник. Не было только Дукалиса, который направился выполнять поручение Ларина и задержался. Капитан волновался, успеет ли он к началу застолья.
— Постойте, я позвоню,— сказал оперативник коллегам.
Он подошел к уличному таксофону и набрал номер отделения.
— Дежурный слушает,— раздалось в трубке.
— Привет, Федя, это Ларин,— сказал капитан.— Дукалис не подошел?
— Нет пока.
— Когда появится, передай, что мы его в бане на Седьмой линии ждем.
— Хорошо, передам.
— Спасибо.
Ларин повесил трубку. Коллеги направились дальше. Через час, уже в полном составе, включая подоспевшего Дукалиса, компания сидела в бане в простынях, потягивая пиво.
— Правильно говорят,— сказал Дукалис,— год не пей, а после баньки укради да выпей.
Налоговик Сорокин снял с плеча мокрый лист от веника. Понюхал его и потер в руках.
— Неправильные здесь веники,— сказал он.
Соловец пожал плечами.
— Веники, как веники,— удивился майор.— Что в них неправильного?
Сорокин взял в руки веник.
— Э-э, брат. Веники вязать — дело непростое. Веники, в основном, делают из березы и дуба. Я сторонник березы.
Оперативники удивились таким познаниям налогового полицейского.
— Вот же березовый,— сказал Соловец.
— Березовый-то он березовый, но чувствуешь на ощупь — жесткий.
Налоговик потер и пожевал листья веника. Затем он протянул их Дукалису. Тот с отвращением взял в рот и тут же выплюнул листья. Он переглянулся с оперативниками.
— Да, правда,— сказал Дукалис.
Милиционеры пощупали веник и, соглашаясь, закивали головами.
— Значит, срезан он с нижних веток,— продолжил Сорокин.— А надо было не полениться, залезть на дерево и срезать верхние ветки. Тогда веник получился бы мягкий и нежный.
— А время года заготовки влияет на веник? — спросил Волков.
— Конечно. Вот смотри, он темный и гнилостью пахнет, потому что осенью заготавливали. А я это делаю в июне или в июле. Потому, веники у меня ароматные.
— Так где же твои замечательные веники? — возмутился Соловец.
— Они у меня на даче,— улыбнулся Сорокин.— Вот поедем ко мне в гости, там и попаримся.
