Несмотря на зонт, поднятый над его головой юным спортсменом из футбольной школы, товарищи которого стояли навытяжку позади них, оратор был вынужден протереть пенсне тонким платком, прежде чем смог продолжать.
— Он был неутомим в делах и не домогался почестей, Виктор Пере…
Стоя вместе с другими журналистами в стороне, Франсуа рассеянно слушал витиеватые фразы того, чье имя было произнесено в тишине сицилийской ночи.
Ла Мориньер, невысокий человек лет семидесяти с поредевшей шевелюрой, круглым лицом и тонкими серебристыми усами, всегда держался в тени уважаемого всеми Малитрана. Можно было особенно не копаться в его фамилии с частицей «ла», чтобы обнаружить буржуазные корни. Он не имел реальной власти, но своим местом был обязан покровительству влиятельного «Ротари-клуба»,[15] представляющего собой что-то вроде провинциального масонского сообщества. Будучи членом Национального фронта, расистские лозунги которого собирали в Вильгранде больше голосов, чем в среднем по Франции, он пользовался также вниманием Луи Жомгарда: тот хотел показать, что в округе, от которого он был избран депутатом, не отгораживаются ни от какого мнения и что можно расширять сотрудничество и быть избранным от имени всех добропорядочных граждан.
— …Виктор Пере, наш клуб многим тебе обязан, и ты мог бы сделать еще больше, если бы иные люди, позволившие тебе взвалить на себя слишком тяжкую ответственность, не оставили тебя в решающий момент…
Словно волна пробежала среди собравшихся. За исключением подростков, для которых время тянулось нестерпимо медленно, многие присутствующие были задеты и оскорблены несоответствием этих слов благопристойной атмосфере похорон. Малитран, казалось, был поражен и возмущен. Родственники покойного обменялись удивленными взглядами. Игроки, чувствуя себя не в своей тарелке, нахмурили брови. Журналисты навострили уши. Рядом с Франсуа Дюгон прошептал довольно:
— Труп еще не остыл, а воронье уже кружит над ним. Начинается игра, дружище. Но не та, которую ты так любишь.
Франсуа не ответил. Впрочем, если Лa Мориньер хотел привлечь внимание публики, то результат превзошел его ожидания. Все перестали замечать дождь, который, впрочем, ослабел, словно специально для того, чтобы подчеркнуть значение заключительной части надгробной речи.
— Я ничего не скажу больше. Ибо здесь не место и не время говорить об этом. Но я хочу поклясться тебе, дорогой Виктор… Клуб Вильгранда, ради которого ты жил и, возможно, ради блага которого ты умер, выйдет еще более окрепшим из всех испытаний…
За спиной репортера журнала «Баллон д'ор» кто-то из журналистов съязвил:
— Сталинград… Вильгранд… У вас одна и та же борьба…
Виперен, местный корреспондент газеты «Курье дю Миди», обернулся.
— О, может быть, мы скоро окажемся на передовой.
Все вокруг негромко рассмеялись.
— …Военные корреспонденты на футбольном фронте…
Обратившись в сторону гроба, оратор в костюме от Кардена закончил.
— Прощай, Виктор Пере. Мы никогда тебя не забудем!
Словно очнувшись, небольшая толпа зашевелилась. Священник затянул в последний раз: «Из глубины взываю к Тебе, Господи». В группе журналистов кто-то произнес:
— Черт побери! Можно подумать, что в этом Лa Мориньере проснулся лев. До сих пор я его больше видел за аперитивом в дорогих барах, где он пытался волочиться за девками, вызывая у них смех. Когда у вас такие седые волосы, надо иметь немало деньжат…
Кюре закрыл свой молитвенник и стал размахивать кадилом, которое он затем передал вдове. Присутствующие вытянулись в цепочку, чтобы поочередно выразить ей свои соболезнования. Франсуа отметил, что нет Луи Жомгарда. Муниципальный совет был представлен его заместителем по делам спорта. Кто-то передал Рошану кропило. Он изобразил рукой крест и оросил мокрое дерево гроба несколькими каплями святой воды (ее было смехотворно мало по сравнению с тем количеством, которое падало со свинцового неба). Дюгон буквально вырвал у него из пальцев священный предмет, прошипев:
— Мне кажется, эта тема теперь больше относится к рубрике, которой занимается папаша Дюгон, а не ты. Поэтому я бы чувствовал себя лучше, если бы ты, Рошан, меньше путался у меня под ногами.
