— Ни фига себе! — удивился Влад.
Он подошёл к банке и пнул её ногой. Звякая, она откатилась к стене. Петруха продолжал смотреть на неё. Банка снова задвигалась, отползла от стены и, набирая скорость, покатилась к двери.
— Телекинез, — сказал Петруха. — А вот, гляди, сейчас будет левитация.
Под его пристальным взглядом банка медленно поднялась в воздух и повисла в полуметре от пола.
Влад был слегка ошарашен.
— А у меня может получиться?
Банка грохнулась на пол. Петруха пожал плечами.
— Федосеевна говорит, что это не всем дано. Тут нужен особый талант. Вот у неё, например, нет такого таланта, хоть и колдунья и Книгу Волшебную читает. А Эдуард Васильевич, наоборот, говорит, что паранормальные способности может развить в себе каждый человек.
— И долго надо развивать? — спросил Влад. — Вдруг я прямо сейчас разовью? Дай, я сяду.
— Ну, попробуй, — согласился Петруха, поднимаясь с газеты. — Первым делом прими позу, в которой я сидел. Потом очисти свои мысли от всего и медленно дыши. Так меня Эдуард Васильевич научил.
— А сам-то он двигает предметы?
— Нет. Зато он рассказывает интересно. На его лекции много народу приходит.
Влад с четверть часа сидел в позе лотоса, сосредоточенно смотрел перед собой и глубоко дышал. Наконец пошевелился.
— Чувствую лёгкое головокружение. Наверно, паранормальная сила ко мне прибыла.
— Сейчас проверим.
Петруха подошёл к банке и, пристально глядя на неё, заставил подкатиться к Владу.
— Теперь ты подвигай, — сказал он. — Смотри в упор и желай, чтоб она двигалась.
Влад уставился на банку.
Банка не шевелилась.
Влад сверлил её взглядом минут десять. Никакого толку.
Петрухе это надоело.
— Я могу не только предметы двигать, но и видеть сквозь бумагу, — сказал он. — Ты что-нибудь напиши и покажи обратную сторону, а я прочту.
— Сейчас проверим, — Влад огляделся. — А вот ты можешь сказать, что написано в этом месте? — И он ткнул пальцем в угол газеты, на которой сидел. — Только не здесь, а с другой стороны?
Петруха подошёл ближе.
— Легко. Вижу слова «столичный», «аэропорт»… «кража»… Да, точно. Там написано: в столичном аэропорту произошла кража.
Влад отвернул край газеты. На обратной стороне был заголовок: «В столичном аэропорту произошла крупная кража».
Он почесал в затылке.
— Да-а… Раньше ты этого вроде не умел…
— Видишь, хоть я и не был за границей, а научился таким вещам!
— Это тебя Эдуард Васильевич научил?
— Он, — кивнул Петруха. — Он говорит, что при моих способностях меня можно и не такому научить, надо только со мной много работать. Федосеевна тоже говорит, что я способный, но она меня почему-то ничему не учит.
— Эдуард Васильевич… — задумался Влад. — Это, случайно, не Дубовой?
— Точно, он, — ответил Петруха.
— Так это ж известный телепат и экстрасенс! — воскликнул Влад. — Я о нём и в Чехии слышал, его по телевизору показывали!
— Знаешь, кто меня с ним познакомил?
— Неужели Федосеевна?
— Куда ей, она дальше Ракитино никого не знает. Художник наш познакомил!
— Алексей Михайлович?
— Он. После того случая в подвале, когда я показал место, из которого вылезали чудовища, он стал считать меня самым настоящим волшебником. Он даже хотел написать обо мне статью для газеты, но что-то не написал. Зато рассказал Дубовому. Мы с Эдуардом Васильевичем встретились, он спросил у меня, что я умею. А я уже тогда кое-что умел. Например, по фотографии мог сказать, жив человек или умер. Да и предметы двигал, только лёгкие. Спички двигал.
— Ты и на лекциях Дубового двигаешь?
— А как же. И записки читаю сквозь бумагу.
— Постой-постой. Насколько я знаю, это всё делает сам Дубовой.
— В том-то и фокус, что ничего он не делает. Я стою у него за спиной и двигаю предметы. И записки в конвертах читаю и шёпотом ему сообщаю. А публика думает, что это всё он. Мне Эдуард Васильевич после каждой лекции пятьдесят рублей даёт.
Мальчики спустились вниз и вышли из дома. Влад молчал, обдумывая услышанное.
— Получается, что это обман, — сказал, наконец, он. — Вся слава ему достаётся, а должна достаться тебе.
— Ты что, какая слава, тут не до неё, — Петруха понизил голос. — Эдуард Васильевич говорит, что мне «светиться» нельзя. Если узнают о моих способностях, то знаешь, что будет?
