Паутина судьбы будет неполной и незавершенной, если не упомянуть еще двух важных персонажей этой романтической истории.
Тамара, да и я тоже привыкли ходить звериными тропами в горах, в прибрежных лесах и в коридорах двухметровых шеломайников по одному. Но всегда с нами были верные и надежные попутчики — собаки, камчатские лайки. Это универсальные создания. Они темпераментные, бесстрашные, отменные охотники и превосходные ездовые помощники. Это были наши глаза и уши.
Предупреждали о приближении волка, медведя и росомахи. Бесстрашно нападали на них и отгоняли. У меня и у Тамары на поясе был широкий ремень, за который цеплялся потяг от алыка собаки. Упряжь производила на собак магическое действие. Увидев в наших руках эту «сбрую», собаки начинали визжать, тявкать, поскуливать, прыгать и вертеться от радости, что собираемся в маршрут. Собачья тяга в горах — замечательное приспособление в дальних летних и зимних маршрутах. На затяжные подъемы и на крутые перевалы собака тянет очень старательно и добросовестно. А если, бывает, зимой оступишься или лыжа в сторону скользнет — собака упрется когтями в снег и ждет, когда я поднимусь и восстановлю равновесие. Скорость передвижения увеличивалась в разы. И с нами в маршруты лесники без собаки просто отказывались идти. Если наступала непроглядная темнота или сильная пурга, да еще ночью, то собаки своим чутьем безошибочно приводили к жилью. А когда поблизости жилья не было, но нужно было останавливаться, то выкопав лыжей ямку в снегу, стелешь на дно пленку, разворачиваешь олений кукуль, засовываешь туда собаку, залезаешь в кукуль сам и укрываешься сверху пленкой, оставляя отдушину. Тебя заваливает снегом, и спишь в тепле до утра или пока не кончится пурга.
Тамарин Узон был очень крутой, мускулистый и серьезный пес. Он никого не признавал, кроме Тамары, и в горы шел только с ней. Она для него была безупречным авторитетом, и он ее понимал с полуслова. Спасибо Евгению Кузнецову, лесничему кордона Чажма. Он подарил нам рыжего щенка лаечки от своих собак. Тамара воспитала из него настоящего преданного таежного помощника. Когда мы уезжали на материк, то Узона, к великому сожалению, из-за его излишней непредсказуемой агрессивности пришлось оставить у людей на Камчатке.
Майга же была полной противоположностью Узону. Мне ее щенком дали лесники сразу как я приехал в заповедник, Это добрейшая, ласковая, доверчивая и излишне общительная с посторонними собака. Но работала она в тайге и в горах превосходно. Запрягая обеих собак в нарту, мы возили с речки к дому в бидонах воду, из леса — дрова. Майга несколько старше Узона, но; такая же красивая, светло-серого окраса, мускулистая, широкоплечая и опытная ездовая лаечка. Именно она стала в свое время звездой прессы. Я ее приучил ходить в упряжке самоката. История с моим детским самокатом уже была известна по книге О. Волкова «Чур, заповедано!». Но со временем я на самокате приделал велосипедное седло, к самокату цеплял собаку в упряжи, и она тянула по прибойной полосе или по медвежьим тропам тундры и горного плато на приличной скорости. На подъемы Майга тянула самокат, а на спуске я ее отпускал и сам быстро катил многие километры на самокате по тропам вниз до самого океана. Майга продолжала путешествия с нами по всей стране. Самый трудный для нее отрезок жизни был в Азербайджане в Кызыл-Агачском заповеднике. Ей тяжело было переносить сорокаградусную жару и никуда нельзя было свободно бегать, потому что вокруг вся земля кишела гадюками и разными ползучими ядовитыми тварями. Прожила она с нами 19 лет и умерла на Алтае. Для ездовой собаки это считается внушительным долголетием.
В последующие годы с нами постоянно жили какие-либо две собачки…
Новелла о таежной верности
Зимнее камчатское солнце, описав коротенькую дугу в необъятной синеве небосвода, село за сопку Крашенинникова, и мягкие сумерки, которые так любят все животные, разлились над холмами. В заброшенном людьми поселке Снежном, на берегу большого озера, исчезли длинные темные тени, и дома с полуоткрытыми дверьми выглядели сумрачно и угрюмо. Только вершина Кроноцкой сопки, еще освещенная заходящим солнцем, светилась свечой на фоне темно-синего неба…
