— Пил.
Гермиона подняла на него взгляд. Мужчина скучающе вертел в пальцах складной нож.
— Хорошо. Что-нибудь хочешь?
— А тебе есть что мне предложить? — ехидно осведомился Рон. Она сокрушенно опустила голову. Не привыкла она еще к его новой манере говорить, новой манере смотреть на нее. Вообще к этому новому Рону. — Что опять читаешь?
— Купила книги о магии имен, хочу узнать побольше о связи людей, носящих одинаковые имена, — Гермиона перевернула страницу. — Знаешь, тут написано, что иногда, в редких случаях, ребенок и человек, в честь которого он был назван, могут общаться на ментальном уровне. Правда, это не доказано. Был даже случай, когда сильный маг после своей смерти передал шестилетнему мальчику свое умение ставить превосходный щит. Это случилось в критический момент, когда ребенок был в опасности… Известен также факт, когда названный в честь кого-то волшебник заговорил на языке, которого никогда не изучал, но которым владел его тезка…
— Вот ирония… Почему меня не назвали Геллертом? Ну, или Златопустом? — Рон воткнул лезвие ножа в спинку старого стула.
— Важно не только, как тебя назовут, Рон, а насколько это имя тебе подходит. Еще тут говорится о том, что первичный носитель должен дать согласие на наследование его имени. И вообще все это сложно и редко, магия не исследована, и строится вся теория на некоторых примерах…
— Гермиона, будь другом — читай про себя. Мне совершенно наплевать на все это…
Гермиона подняла глаза на мужа.
— Но, Рон, это важно. Ведь Гарри…
— Опять Гарри! Всюду Гарри! Только и слышно: Гарри то, Гарри се… — мужчина вскочил на ноги и стал метаться по кухне.
— Но, Рон, он ведь наш друг… Мы должны ему помочь, ведь сейчас ему тяжело. Он потерял Джинни…
— Он потерял Джинни?! — мужчина навис над ней, зло сверкая глазами. В них теперь редко можно было увидеть ее Рона. Чья-то чужая, звериная тень скользила в раньше теплых, родных глазах. — Он?! А я не потерял ее?! Твой Гарри во всем виноват! Он никогда не ценил ее! Она вечно его ждала! Постоянно переживала! А Гарри было плевать! Он думал, что так все и должно быть! Он сам во всем виноват! Он! Один! Это он убил ее!
Гермиона с трудом дышала и старалась не зажмуриться от ярости, что он выплеснул ей прямо в лицо. Щеки и уши Рона были красными, а сжатые кулаки побелели. Он судорожно сжимал в правой руке складной ножик.
— Рон, что ты говоришь… — простонала она, накрывая его руку своей, но он отшатнулся. — Ты же так не думаешь…
— Думаю! Но ведь не ты, правда, Гермиона?! Святой Гарри Поттер! — кричал Рон, и Гермиона испуганно за ним следила, понимая, к чему может привести его вспышка гнева. Это уже однажды случалось, и Гермионе пришлось запереть мужа в комнате. Она судорожно пыталась вспомнить, где ее палочка. В мантии, а мантию она оставила на вешалке. — Думаешь, я не вижу, не чувствую?! Конечно, глупый, наивный Ронни! Я же все чувствую. Твой страх, твое волнение… Я даже чувствую от тебя его запах, когда ты приходишь…
— Рон, перестань, — шепотом попросила Гермиона, но Рона уже было не остановить. Зверь, таящийся в глубине его вывернутой наизнанку души, рвался наружу.
— Ты же думаешь о нем, разве нет?! Гарри, только Гарри, всегда Гарри! — заорал он так, что лопнул стакан на столешнице. — Он убил Джинни! Но все равно — святой Гарри! Между нами вечно будет он! Золотой мальчик!
— Рон! Ты с ума сошел! — крикнула Гермиона, уже не сдерживая слез. — Как ты можешь?! Я всегда была с тобой! Я любила тебя больше всех! Я никогда не переставала думать и беспокоиться о тебе! При чем тут Гарри?!
Рон подошел к ней, и Гермиона отшатнулась. Это не ее Рон, это другой человек. Страшный человек. Чужой человек. Он схватил ее за плечи так, что на них потом, скорее всего, появятся синяки.
— Ты по вечерам накачиваешь меня зельями, чтобы я уснул. А сама ты что делаешь? Уходишь к нему!!!
— Нет, — простонала Гермиона.
— Да, дорогая моя! Неделю назад ты вернулась от него, и от тебя им пахло. И когда я целовал тебя в ту ночь, я чувствовал чужой вкус на твоих губах! Я теперь все могу чувствовать!
— Рон, это не то…
И он впервые ударил ее — наотмашь, со всей животной яростью. Гермиона упала, прижав дрожащую руку к разбитой губе. Она подняла на него изумленные глаза и вскрикнула в ужасе. Рон, потеряв контроль над собой, начал превращаться.
