Он был обнажен до пояса, и на смуглом теле уже проступили кровоподтеки. На виске ужасная рана, невольно заставившая меня подивиться живучести этого человека. Я достигла нижней ступеньки подвала и стала немного в стороне, прислонившись спиной к холодной стене. По правде говоря, я все еще чувствовала слабость, а плечо болело так, что на глазах выступали слезы. Но я знала, что должна быть здесь.
— Здравствуй, Дима, — голос заставил пленника повернуться в мою сторону. Мишка и Никита стояли над ним. Рыжик отошел немного в сторону, словно стараясь отгородиться от того, что происходило прямо перед ним. Обернувшись ко мне, глаза Мишки зло сверкнули:
— Зачем пришла? Я же велел тебе оставаться наверху.
— Я уже большая девочка, — возразив, сделала несколько шагов к ним, впрочем, поняла, что не рассчитала силы и остановилась, опершись рукой о небольшой столик, стараясь не порезаться о разбросанные на нем железки.
— Соскучилась по своему приятелю? Ничего не хочешь у него спросить? Например, где он спрятал наши снимки? — голос Мишки звучал язвительно и нервно. Было видно, что он в ярости от того, что вынужден делать. Впрочем, это ему нисколько не мешало.
— Позволь тебе представить нашего гостя — Харламов Дмитрий Александрович, впрочем это тебе уже известно. А кроме этого — бывший зэк. Сидел по статье 187, части второй — за разбой. Вышел пару лет назад и решил, что неплохо бы использовать то, о чем ему стало известно в тюрьме. Все это я узнал воспользовавшись связями. Жаль, что так поздно, и нам не удалось спасти Пашку.
— Уж не знаю, как он вышел на нас. Возможно, мы плохо замели следы, — продолжал Миша.
— Кто ищет, тот всегда найдет, — тихо произнесла я.
— Верно. И он искал. И нашел. Вот только мне не совсем понятны эти игры с трупом мента, масками и бомбой. Стало скучно? Решил подойти к делу творчески?
Я не спускала взгляд с избитого лица Харламова, пытаясь понять, что же двигало этим человеком. Такой разный, но всегда одинаково опасный он смог меня запутать. Я едва ему не поверила… Он мог убить меня в любую минуту, пока я жила вместе с ним, в его квартире, однако же, все еще жива. А вот Пашка… Что заставило его попытаться убить нас вчера? Что такого произошло, что так круто изменило его планы. Но что я знаю о его планах? Харламову был нужен камень, но наш преследователь никогда не давал нам понять, что ему нужно от нас что-либо. Он ненавидел нас и стремился уничтожить, раздавить, унизить. Как в нем могли уживаться два таких разных человека? Что это — безумие? Или я чего-то не понимаю?
— Он что-то тебе уже сказал? — Харламов посмотрел на меня, немного склонив голову набок, с интересом и легкой иронией, словно не сидел сейчас связанный в подвале, а был по-прежнему хозяином положения.
Я не могла не восхищаться этим экземпляром. На миг сознания коснулась мысль, что я завидую его выдержке и силе духа, и если бы он не был психованным сукиным сыном, мне было бы жаль… Жаль чего? В тот момент я сама не могла этого понять… или честно себе в этом признаться. Всю мою жизнь я упрямо двигалась к цели, забыв о себе и собственных желаниях. А теперь то, о чем я когда-то не желала даже думать происходит прямо здесь и сейчас.
Он повел плечами, словно сбрасывая с себя стягивавшие его веревки, и с вызовом посмотрел мне в глаза, чуть скривив разбитые губы в улыбке. Эта улыбка заставила меня побледнеть и медленно отвести взгляд.
— Молчит, как видишь. И скалится, — ответил Миша, — может быть, ты захочешь его о чем-то спросить.
Мне показалось, или в его глазах мелькнуло что-то похожее на усмешку?
— Захочу, — я снова посмотрела на него и постаралась преодолеть инстинктивный страх. Почему-то я его испытывала всегда, когда на него смотрела. Страх, неуверенность, уязвимость. Словно какая-то часть меня всегда знала кто он, и предупреждала меня об этом. Сейчас, когда я смотрела на него сверху вниз, пытаясь разглядеть в нем хотя бы крупицу страха или неуверенности, мне пришлось столкнуться лишь с ненавистью и презрением, плескавшимся в его взгляде.
Я обошла пленника по кругу, внимательно разглядывая его избитое тело и остановилась напротив, подивившись с какой скоростью Рыжик уступил мне свое место. Видимо, ребята потратили время впустую.
