— Алешка, — едва выдохнула я, понимая, сколь смешны мои подозрения.
Я смотрела на него не сводя взгляд, словно пытаясь удержать его на расстоянии. Их горла вырвался сдавленный всхлип, когда он сделал шаг в мою сторону. Я снова сделала попытку встать, прекрасно сознавая, что даже если мне это удасться, я никогда не смогу выбраться из комнаты.
Все так же молча, он приблизился ко мне, и я снова подивилась, его огромному росту. Кончики пальцев похолодели, а по телу пробежали мурашки. Он навис надо мной угрожающей массой:
— Здравствуй, Марина, — знакомый хриплый пугающий голос. Он звучал настолько спокойно в этой обстановке, что создавалось впечатление, будто его обладатель уже давно для себя все продумал и решил. И теперь лишь претворяет в жизнь свой план.
— Кто вы? — сглотнув, я все же отвела взгляд. Было трудно смотреть на него, понимая, что сейчас я полностью в его власти, как и мои друзья. Мысль о друзьях больно кольнула в сердце — как они? Живы ли? И еще, в голове промелькнула холодная, пугающая даже меня саму мысль: я умру, и никогда не узнаю, что произошло пятнадцать лет назад… не узнаю, кто виноват…
— Не пытайся двигаться, сделаешь только хуже. Скоро тошнота пройдет.
— Что со мной? Чем вы меня отравили?
— Если тебя так это интересует, — мужчина усмехнулся, — это был Валиум, галлюциноген и кое-что от меня лично. Не мог же я позволить тебе умереть настолько легко. Говорят, галлюцинации способны довести человека до безумия, иногда из-за этого убийца может видеть всех, в смерти кого он виновен. А ты? Что видела ты? Призраки не мучили?
Прикрыла глаза я изо всех сил постаралась отвернуться, чтобы не видеть его, не слышать этот голос.
— Я ничего не видела.
— Я так и думал, — он склонился надо мной, совсем близко, так, что я смогла почувствовать на своем лице его дыхание, — значит, совесть тебя не мучает?
— Пошел ты! — понимая, что мне нечего терять, зло прошептала я.
— Как грубо, — было видно, что его забавляет моя реакция, мои попытки скрыть страх, — женщина не должна грубить. Особенно тому, от кого зависит ее жизнь.
— Пошел ты! Пошел ты! Пошел ты! — с каждым сказанным словом я чувствовала себя менее скованной и более свободной. Вот сейчас он сбросит с себя это пугающее спокойствие и, наконец, рассвирепев, чем-то себя выдаст. Или убьет… Хотя, по его же собственным словам он приготовил для меня что-то другое.
Он положил руку в перчатке мне на шею и легонько сжал. Я замолчала, так и замерев с полуоткрытым ртом.
— Тсс, — он поднес палец к губам, делая мне знак замолчать, — ты же не хочешь разбудить своих друзе? Кто знает, чем может закончиться наша с ними повторная встреча?
— Ублюдок! — выдавила я.
Его взгляд прошелся по моему лицу, спустился ниже и я перестала дышать, остро ощущая, что бретелька моей пижамной майки сползла, оголив плечо.
Несколько секунд он просто смотрел не мигая, потом грубо перевернул меня на живот, и завел руки за спину. Я почувствовала прикосновение веревки и резкую боль в запястьях и щиколотках. Нападающий не церемонясь связал, затолкал мне в рот какую-то тряпку и, отстранившись, принялся осматривать дело своих рук.
— Не больно? — излишне заботливо поинтересовался он, — вот и хорошо. Прости, но вынужден тебя покинуть. Не бойся, скоро кто-нибудь из твоих дружков сможет тебя освободить. Я не прощаюсь.
С этими словами он выключил свет и вышел, оставив меня совершенно одну.
За окном начало светать, а я все еще лежала на диване связанная по рукам и ногам, не способная ни пошевелиться, ни позвать на помощь. Да и помощи в ближайшее время ждать было неоткуда. Если этот тип не солгал, парни так же отравлены газом, как и я. Вот только почему-то мне повезло проснуться раньше. Проснуться, и снова увидеть этого человека. Как он сюда проник? Зачем приходил? И почему оставил меня в живых? В какой-то момент мне показалось, что он готов меня придушить, но переборов себя ограничился веревками. Значит, это еще не конец, и самое страшное впереди. А если страшное уже произошло? Я смогла очнуться. Но как же ребята? Слишком долго они были без сознания. А если они мертвы?
