День гуляю, три больной,
А на пятый выходной.
Ты, да я, да мы с тобой!
Ой та-ри-ра-ра! —
вторил Паташон, продолжая нещадно колотить в тарелки.
Ешь — потей! Работай — зябни!
А ходи, чтоб в сон кидало!
Зрители дружно захохотали и захлопали. Никто и не заметил, когда артисты успели занять места на скамейке позади детдомовцев. Панич очень рассердился, закричал на клоунов:
— Будьте любезны, не поднимайте шума! Эти места не для вас! Это места для публики!
— У нас сегодня выходной! Мы сегодня публика! — закричали артисты. — Значит, это наши места!
— А билеты у вас есть?
— Мы их отдали билетеру у входа.
— Сейчас узнаю! — строго сказал Панич и скрылся с эстрады.
Артисты растерялись.
— Ребятки! — обратился Пат к Левке и Мише Кацу. — Одолжите нам, пожалуйста, свои билеты. Мы их предъявим и тут же вернем!
Едва ребята успели вручить билеты, как появился Панич.
— Никаких билетов вы контролеру не отдавали!
— Прошу не оскорблять! Вот наши билеты!
Панич извинился перед артистами, убедившись, что все в порядке.
— Ну, а если бы у нас билетов не было? — спросил Пат.
— Тогда бы я вас за шиворот и вон!
— Это вы так со всеми поступаете, у кого нет билетов?
— Конечно!
Пат и Паташон уставились на Левку и Мишу и начали хохотать. За ними весь зал. А Левка и Миша громче всех.
— А ну-ка, проверьте билеты у этих ребят! — хором закричали Пат и Паташон и побежали на сцену.
Панич с извинениями вернул билеты ребятам и тоже поднялся на эстраду.
— Я продемонстрирую факирский номер под названием «Человек-аквариум», или «Человек-фонтан»! — объявил он.
Вынесли аквариум с лягушками и рыбками, ведро и поднос со стаканами. У ног баяниста поставили большое корыто. Панич зачерпнул стакан воды и выпил его залпом. За ним второй, третий, десятый... Ребята не верили своим глазам, удивленно глядели на Панича, который все пил и пил воду.
Зал хором считал количество выпитых стаканов,
— Двадцать девять... Тридцать...
— И не лопнет! — воскликнул Левка. — Вот носорог!
— В первый раз такой номер вижу, — сказал Миша, — тридцать девять... Сорок... Только от отца слышал...
Панич пил стакан за стаканом. Потом вставил в рот какую-то трубочку и выпустил через нее три высоких фонтана. Вставил новую — выпустил четыре. Новую — пять.
Артист подошел к аквариуму.
— Какой ужас! — брезгливо сказал за спиной Левки чистенький старичок. — Неужели и лягушек будет брать в рот? Это же негигиенично!
Старичок угадал. Артист глотал воду с лягушками и выплевывал их в корыто, предварительно вежливо осведомившись у зрителей:
— Как пожелаете, товарищи? Чтобы лягушки выходили изо рта вперед головками или задними лапками?
Лягушки и рыбки плюхались с высоты в корыто, громко ударялись о воду, поднимали брызги.
Старичок поморщился и сплюнул.
— Между прочим, плеваться тоже негигиенично, — сказал старичку Миша.
В заключение номера Панич пил какую-то желтоватую маслянистую жидкость, поджигал щепочку, прыскал на нее точно так, как делают хозяйки во время глаженья, и изо рта извергалось пламя.
— Неужели керосин? — удивлялись ребята.
— Не может быть. Тут какой-то фокус, — сказал Левка. — Или гипноз.
— Какой фокус? Какой гипноз? Не чувствуешь разве? — пошевелил ноздрями Миша. — Мне отец про такие номера рассказывал. Артисты так и называются — «керосинщиками».
— Знаменитый атлет Ян Дойнов продемонстрирует упражнения с гирями и красоту фигуры! — объявил Панич.
Дойнов оказался тем самым силачом в ядовито-зеленой шляпе и белой майке, что сидел в кассе. Сейчас он был в одних трусах.
— Демонстрируются мышцы! — объявил Панич после того, как Дойнов пожонглпровал гирями и штангами. — Бицепсы и трицепсы!
Атлет заложил руки назад за спину, сжав кисти вместе. На руках проступили могучие мускулы. Потом, положив руки на голову, согнув локти, Дойнов заиграл мышцами.
— Вот это сила! — восторженно завопили детдомовцы.
— Знаменитый танец «Ойра-ойра»! — объявил Панич и заиграл на баяне «Ойру-ойру».
Под кожей Дойнова в такт быстрой музыке заплясали все мышцы.
— Для следующего трюка попрошу на сцену нескольких желающих! — пригласил Панич.
Левка и Миша выскочили первыми. На эстраду выкатили легкую двухколесную тачку с одной оглоблей, к концу которой была прибита небольшая рейка.
