— План? Какой план?
Плотник развернул лист.
— Народ у нас маленько обленился. Жизнь-то худо-бедно наладили. Думаю вот полосу препятствий соорудить. Для разминки.
— Полосу препятствий? Интересно. Давай посмотрим… — Юрий с любопытством разглядывал изображенные на листе рисунки. — Это что у тебя?
— Это? Слоник.
— Слоник? Какой слоник?
— Чтоб перелезать.
— Н-ну… допустим, — согласился Юрий, несколько удивленный образностью мышления мастера. — А это что?
— Это такая горка. Наверх — по лестнице, а вниз уже…
— Я догадываюсь. Сергеич… — Юрий попытался сформулировать ответ так, чтобы не обидеть плотника. — Мысль, конечно, хорошая, только… что-то твоя полоса больше на детский городок похожа. У нас и так уже курилка, как песочница.
— Так я в городе, — смутился плотник, — как раз… по детским городкам. — Он принялся сворачивать лист с чертежами. — Пожалуй, еще поработаю.
— Вот-вот, поработай, — согласился Юрий. — Мысль, в принципе, хорошая… Мысль правильная, — повторил он уже после ухода Сергеича. — Потому что народ действительно что-то стал…
На глаза ему попался Жора, который, повесив гамак на свежем воздухе, благодушно возлежал в нем, пожевывая травинку. Юра направился к нему.
— Жора, ты что прохлаждаешься? Ты разве не на ферме должен быть?
— Привет семье, — удивился Жора. — Сегодня ж воскресенье. — Он почесал живот и мечтательно сказал: — На срочной по воскресеньям два яйца давали.
— Воскресенье? Ты не путаешь?
На базе все дни были на одно лицо. Лично Юра считал, что сегодня суббота.
— Сам глянь, — кивнул Жора в сторону дома. — Лёха, вон, дембельский календарь вывесил.
На стене дома действительно висел мятый лист оберточной бумаги с нанесенными на него цифрами. Некоторые числа создатель календаря уже перечеркнул крест-накрест. Первым неперечеркнутым было число «25», нарисованное красным.
— Видал? — показал Жора. — Красный день календаря.
— Положим, — заметил Юра, — мы и в будни последнее время не шибко напрягаемся. Деревенские уже косо смотрят. Пищу-то мы у них исправно берем.
— Нормально, командир. В деревне у нас Колян с доктором за всех отрабатывают.
— Знаю я, как они отрабатывают. Колян все больше по ночам.
— И чё? Мужик правильно рассудил. Чего ему в гамаке корячиться, когда можно в тепле и с удовольствием.
— А на ферме как? — перешел на другую тему Юрий. — Бодуну еще вчера схрон закончить обещали.
— Ему сейчас не до схрона.
— Он же лося поймать мечтал.
— Ага, — Жора широко осклабился. — А теперь Леху ловит.
— Как это?
— К Олеське своей не подпускает. А та на мотоцикл — и к нему.
Юрий чертыхнулся.
— Ну, приехали. Теперь еще и Алексей. Надо как-то держать себя в руках. Не хватало еще Бодуна против себя восстановить. Что тогда делать будем?
Качая головой, он двинулся по направлению к столовой.
— Прав Сергеич. Народ распустился. Брали бы хоть с Михаила пример, что ли. Вот уж кто целый день как пчела трудится.
Зайдя за угол дома, Юрий вынужден был резко отшатнуться. Огромный мясницкий нож, прошелестев мимо его лица, смачно врезался в стену. Стоявший в нескольких шагах от нее повар держал за лезвия еще пару ножей.
— Ты что, Михаил, охренел?! — заорал Юрий, придя в себя.
— Виноват. Не заметил.
— Виноват… Тебе что, больше заняться нечем?
— Так особо и нечем, — пожал плечами повар. — Обед вроде сготовлен.
— Шел бы в деревню, если делать не хрен.
— А на фига? Баб разобрали, а обед там и без меня варить умеют.
Юрий резко развернулся и направился в казарму.
«Надо что-то делать. И немедленно. Пока еще не поздно. Иначе здесь скоро будет не база, а черт знает что».
Взбежав по ступенькам, Юрий рванул дверь на себя. Дверь не поддалась.
— Что за ерунда? — удивился Юрий.
Он попробовал дернуть дверь еще раз — с тем же эффектом. Юрий забарабанил в нее кулаком. Это возымело действие. Через некоторое время дверь приоткрылась, в проеме показались голова и плечо Николая. Судя по состоянию плеча, остальные части его тела также не были обременены одеждой..
— Какого черта ты заперся? — спросил Юрий.
Николай виновато потупился.
— Так, Юра… Тут Марья подошла.
Услышав эти слова, Синицын открыл рот, закрыл рот, потом снова открыл.
