Партизанская борьба в национально-освободительных войнах Запада - страница 38

. Генералы, и в первую очередь сам Жюно, действительно получили весьма солидную «денежную выгоду». Жюно завладел значительными ценностями, находившимися в таможне, присвоил необработанные алмазы, принадлежавшие государству, реализовал огромную сумму в результате секвестра английских товаров, из которых он вопреки приказу Наполеона сжег только незначительную и наименее ценную часть; наконец, он выдавал лицензии на право выхода коммерческих пароходов из Португалии во все порты, в том числе и в английские. Эти лицензии он продавал по чрезвычайно высоким ценам. Когда генералы стали роптать, что Жюно берет всю «денежную выгоду» себе, он стал давать им также лицензии для продажи. Генералы широко спекулировали на разнице курса франка в Португалии и Франции. В Испании и Португалии французские генералы проявляли большую «любовь» к искусству. Жюно завладел во время той же португальской кампании библией стоимостью в 1 млн. 200 тыс. франков, иллюстрированной лучшими итальянскими мастерами. Генерал Делаборд собрал в Португалии великолепную коллекцию картин. Маршал Сульт вывез из Андалузии, помимо многих миллионов наличными деньгами, также массу картин, которыми он украсил стены своего парижского дворца и замка в Лангедоке.

Мы уже упоминали о грабежах маршала Ланна в Сарагосе. Другие французские генералы также проявили в Испании большой «вкус» к произведениям искусства. Все эти грабежи считались нормальным явлением.

Не все французские генералы «собирали» в походах художественные ценности. Были такие, которые довольствовались и более прозаической наживой. Генерал Клапаред, действуя около португальской границы, выхлопотал для себя специальное поручение: охранять со своей дивизией правый фланг девятого корпуса. Это поручение давало ему возможность предпринимать длительные экспедиции, во время которых он представлял собой верховную власть в местах, занимаемых его дивизией. Здесь он проводил карательные операции против крестьян, накладывая на деревни огромные контрибуции, в которых никому не отчитывался. Генерал Ламотт был более скромен. Он собрал где-то 40–50 голов рогатого скота и хотел продать их интендантству, чтобы покрыть «значительные расходы на шпионаж», которые ему якобы пришлось нести во время кампании.

В более крупном масштабе организовал свои дела генерал д'Арманьяк, губернатор Бургоса в 1808 г. Он спекулировал награбленным зерном, пользуясь дороговизной и голодом, вызванными его же управлением, налагал незаконные пошлины на торговлю, чтобы «возместить свои расходы». Управление генерала д'Арманьяка вызвало разорение Бургоса и всех его окрестностей. Мы имеем описание города после двух месяцев хозяйничания этого «администратора», оставленное его преемником Тьебо: «Уже 60 дней д'Арманьяк управляет в Бургосе, и в течение 60 дней грабеж и опустошение продолжаются с неистовством, которое невозможно себе представить». Бургос являет собой «…самую печальную картину… Оставленный частью жителей город имеет унылый и опустошенный вид и является местами не больше, чем смрадной клоакой: повсюду развалины, голод, отчаяние, чума и как единственный выход — смерть… Проходящие здесь войска вынуждены искать себе пропитание в окрестностях и грабят по приказу. Сам гарнизон имеет только то, что достают ему мобильные колонны. Вследствие этого жуткого положения вещей деревни, подвергающиеся всякого рода ужасам и опустошениям, обезлюдели до такой степени, что вокруг несчастного города образовалась пустыня на 4–5 лье. Нечистоты заполняют на 3 фута и заражают все улицы; чтобы передвигаться, приходится прокладывать себе дорогу лопатой через грязь и отбросы, среди которых еще со времени борьбы за Бургос, 60 дней тому назад, валяется больше 200 лошадиных и 100 человеческих трупов. Ни одна лавка не открывается, нет ни одного рынка; нет, наконец, речи больше ни об администрации, ни о правосудии. Грубость, жестокость, насилие одни составляют право; нет борьбы даже против самых больших преступлений»[30].

Разорение и опустошение целых областей были характерны не только для провинции Бургос и являлась не только следствием алчности и жестокости генерала д'Арманьяка. Это разорение и опустошение сопровождали французскую армию; они являлись результатом проводимой Наполеоном политики — «питать войну войной». В местах, занятых армией маршала Мармона, французы реквизировали весь урожай, что крайне ожесточило крестьян и привело к оставлению ими деревень и полей, особенно в провинции Авила. В Толедо, помимо реквизиции, на крестьян наложили огромную контрибуцию. Король Жозеф укорял Мармона за подобные действия и рекомендовал ему забирать не больше трети или половины урожая. Но из императорской ставки маршалу прямо предлагали использовать «контрибуции и все ресурсы» провинций Толедо, Талаверы, Пласенсии, Авилы, Корни и Сиюдад Родриго для снабжения армии «всем, в чем она может нуждаться».