В стране, ежегодно кующей новых миллионеров, неотразим соблазн попользоваться служебным положением. Китайский бюрократ имеет высокий статус, полномочия и все льготы, присущие административной системе с тысячелетними традициями. Однако конкуренция за обладание административной должностью обусловлена не только тягой к престижу и власти. Многие хотят получить такую работу именно оттого, что она поддается «монетизации». Ван Мингао, руководивший группой по изучению так называемого синдрома честного бюрократа (название, которое лишь подчеркивает редкость такого явления), утверждает, что «идея стать чиновником подразумевает стремление к обогащению». Если бы должности не обладали денежным потенциалом, не было бы и черного рынка, где продаются и покупаются места в органах государственного управления.
Скудная официальная зарплата чиновника — еще один стимул взяточничества. Сведения об окладах высшего административного и партийного эшелона не публикуются, однако они явно невелики, потому что даже министры не стесняются выражать свои жалобы на публике. Когда на одной из конференций в 2007 г. некий университетский профессор посетовал, что зарабатывает менее 13 тыс. долларов в год. Чэнь Чжили, бывшая в ту пору министром культуры, спросила у своего коллеги, министра по науке и технике Сюй Гуаньхуа, сколько зарабатывает он. Сюй ответил, что его месячный оклад составляет порядка 1350 долларов. От себя Чэнь Чжили добавила, что ее зарплата примерно такая же, 1450 долларов в месяц. Даже с учетом соцпакета и льгот типа государственной квартиры, служебной машины и гарантированной пенсии, официальный заработок высших управленцев попросту жалок, и его неизменно подкрепляют незаконными доходами. «Каждый чиновник ведет тройную жизнь, — разоткровенничался предприимчивый бюрократ, угодивший в тюрьму за взятки. — Публичная жизнь, личная и, наконец, тайная».
Автор одного весьма едкого и крайне популярного блога назвал коррумпированных чиновников «новым классом черных воротничков», которые прячут свои делишки под завесой непроницаемой секретности. «Они разъезжают на машинах представительского класса. Ходят по эксклюзивным барам. Спят на самых мягких постелях в самых фешенебельных гостиницах. Вся их мебель из резного красного дерева. За окнами их домов самые красивые виды в самых тихих местах. Они играют в гольф, путешествуют за общественный счет и вообще ведут роскошную жизнь, — гласила анонимная запись от июля 2009 г. — Это и есть новый класс «черных воротничков». Почему «черных»? Потому что у них черные машины. Черные доходы. Теневая жизнь. И все их дела теневые. Ни зги не видно, словно они стоят, закутавшись в черный плащ, в непроглядном ночном мраке».
Коррупция процветает в сферах с высокой долей государственного участия и значительным потенциалом для административного произвола: таможенная служба, налоговая, продажа земли, инфраструктурное развитие, госзакупки — да и прочие направления, которые зависят от госрегулирования. Данные показывают, что в 2008 г. наиболее привлекательными должностями в органах власти были отнюдь не элитные позиции типа МИДа, столичного аппарата Минфина и так далее. Судя по числу заявлений с просьбой принять на работу, десятку наиболее популярных ведомств страны возглавили территориальные налоговые управления в приморских регионах (и в первую очередь провинция Гуандун), а еще две позиции заняли таможенные службы в Шанхае и Шэньчжэне. Нижние десять строчек, то есть наименее привлекательные места, достались провинциальным статистическим управлениям.
Центральная дисциплинарная комиссия (ЦДК), размещенная в неброском современном комплексе в Пекине, обладает довольно скромным штатом: 800 человек. Под стать Орготделу и Отделу пропаганды ЦК, работа этого антикоррупционного органа децентрализована посредством сети отделений на каждом уровне и охватывает все государственные ведомства страны. Во всех провинциальных, муниципальных и уездных органах власти, включая любые подчиненные госорганизации, сформированы местные антикоррупционные комиссии или как минимум имеются их представители, надзирающие за поведением членов партии. На крупных госпредприятиях есть свои комиссии. На первый взгляд, столь широкий охват предоставляет дознавателям доступ к любой проблемной точке. Увы, действительность не столь радужна.
