Ван играет еще одну важную роль, принимая зарубежных судей и юристов, поскольку выступает их номинальным аналогом с китайской стороны. Крайне сложно договориться о встрече с Чжоу Юнканом, наиболее высокопоставленной и властной фигурой в правовой небесной тверди Китая, поскольку Чжоу не занимает ни одной формальной правительственной должности, которая открыто объявляла бы его высшим руководителем судебного ведомства страны. Чжоу — член Политбюро и отвечает в нем за весь исполинский аппарат государственной безопасности, включая полицию. Еще он возглавляет Комиссию ЦК КПК по политическим и законодательным вопросам, высшую правовую власть страны, надзирающую за судами, полицией, Минюстом, а также законодательным органом, Всекитайским собранием народных представителей. После XVII съезда государственные СМИ вскользь упомянули о его назначении на пост секретаря этой комиссии, однако в остальном его работа и речи направлены главным образом внутрь, то есть на партийные органы, а не на широкую публику.
Высшее руководство постоянно начеку, чтобы не допустить посягательств на партийную власть со стороны западных идей соревновательно избираемого парламента и независимой судебной системы. На протяжении нескольких месяцев в начале 2009 г. два члена синклита Политбюро выступили с речами, резко критикующими методы западного демократического правления. В одной из них Цзя Цинлинь предупредил, что Китаю требуется возвести «линию обороны против западных двух-и многопартийных систем, двухпалатной законодательной власти, принципа разграничения властей и прочих ошибочных идеологических вмешательств». Ло Гань, член Постоянного комитета Политбюро до 2007 г. пошел еще дальше. В речи, опубликованной перед окончанием срока его полномочий, Ло признал, что китайским судам надо идти нога в ногу с международными тенденциями, но категорически отверг утверждение, что в результате этого судьи и адвокаты должны обрести самостоятельность. «Вражеские силы, — заявил он, — пытаются подорвать и поделить Китай, пользуясь правовой системой как предлогом. Вопроса о том, какую позицию должны занимать юридические органы, вообще не существует. Правильная политическая позиция та, на которой стоит партия».
Китайские руководители долго обсуждали достоинства доктрины разграничения властей, при которой между партией и государством пролегла бы более широкая межа. После многих лет бесплодных дискуссий они попросту сдались, так как однопартийное государство не может дать санкцию на подобную реформу. Сейчас идея подлинного разграничения стала и вовсе немодной, потому что такая концепция, если ее довести до логического конца, рискует ограбить партию, лишив ее контроля над государством. «Дэн много говорил о разделении партии и правительства, и в этой области были предприняты огромные усилия, — заявил советник Ху Цзиньтао. — Но по сути дела, достигнув определенного уровня, эта идея заглохла».
Нет такого правового препятствия, которого партия не могла бы преодолеть. Для службы госбезопасности достаточным легальным основанием для ареста любого критика была единственная строчка в Конституции насчет руководящей роли партии. Ху Цзя, один из самых отважных диссидентов Китая, не раз спрашивал агентов в штатском, которые не выпускали его за порог собственной квартиры: «На основании какой статьи закона вы меня держите?» В ответ раздраженная полиция лишь избивала его. Но однажды, вспоминает Ху, один из агентов все же отреагировал на этот вопрос. «На основании преамбулы к китайской Конституции!» — выкрикнул полицейский, оттаскивая Ху от двери.
В середине 2008 г. Ху Цзя был арестован по обвинению в пособничестве иностранцам, якобы пытавшимся просаботировать пекинскую Олимпиаду. В итоге партия прижала к ногтю и профессора Хэ, хотя и более изящным образом. Устав от бесконечных, повседневных политических интриг, профессор Хэ в 2008 г. уволился из Пекинского университета, приняв предложение стать новым деканом юрфака в университете города Ханчжоу, столице провинции Чжэцзян. Власти начали с того, что заставили вуз забрать обратно свое предложение, в результате чего профессор Хэ, оказавшийся без работы, был вынужден довольствоваться местом внештатного преподавателя в малопрестижном университете Шихэцзы, который расположен в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, у западной границы Китая. Это был намеренно унизительный перевод, как если бы профессора Гарвардской школы права назначили в поселковую школу в техасском захолустье.
