1) Богословие (1 час в неделю, и все буквально спят).
2) Артиллерия (4 часа — //—), читал полк<овник> Вахарловский.
3) Механика (4 часа — //—), — // — проф<ессор> Барановский.
4) Математика (6 часов — //—), — // — // — Гюнтер.
5) Химия (2 часа — //—), — // — кап<итан> Солоника.
6) Тактика (4 часа — //—), — // — полк<овник> Безруков.
7) Франц<узский> и нем<ецкий> языки (по 1 часу) — г.г. Мартен и Федоров.
Система была репетиционная, кроме языков, которые преподавались по урочной системе. Репетиций приходилось в среднем одна в неделю или 3 в 2 недели. Вначале приходилось заниматься здорово. Например, на первую репетицию по математике закатили весь курс «Приложения алгебры и геометрии» и повторение всей тригонометрии. В перерыве после 2-х лекций был завтрак. После 4-й лекции был перерыв ¼ часа и потом 2 часа строевых занятий (преимущественно верховая езда, материальная часть, приемы при орудиях, пристрелка и гимнастика). Затем в 4 часа обед, после которого свободное время до 8 часов вечера, когда был вечерний чай. Потом опять свободное время до 9 вечера. В 9 часов перекличка и вечерняя молитва и опять свободное время до 12, когда полагалось ложиться спать. Само собой разумеется, что для тех, кто хотел мало-мальски добросовестно относиться к репетициям, всего свободного времени за день даже не хватало. В дни же, когда репетиция далеко, все буквально спали.
Первый отпуск для нас, молодых, был 13 сентября в день церковного праздника училища. Он пришелся в субботу, и я поехал в Павловск. Помню, как мне нравилось впечатление, производимое на всех знакомых своей новой формой. Я сам был в восторге от своей шашки и шпор, а бескозырку носил так, что она держалась «на честном слове». Вечером я с солидным видом расхаживал по музыке, а потом за ужином с В. В. Глушковым накачался вдребезги. На следующий день днем поехал в Петербург, разгуливал по Невскому и встретил В. Глушкова, который предложил устроить обед повеселее. Собралась компания, состоящая из нас двоих, Л. М., Зимина, сестры Глушкова, Линквиста и француженки Маргариты Понс. Все отправились в ресторан «Феникс» (около Александр<инского> театра) и там очень весело пообедали. Обед этот кончился около 10 часов вечера. Мне оставалось до училища 2 часа. Эти два часа я катался с Л. М. по Дворцовой набережной и Марсову полю и все время объяснялся ей в любви. Сравнительно быстро я очень привык к училищу и чувствовал там себя очень хорошо.
Режим и все порядки училища имели исходной точкой взгляд на юнкеров как на взрослых людей и предоставляли, сравнительно с корпусом, огромную свободу действий. Контроля как в занятиях, так и во времяпрепровождении юнкеров не было никакого; доверие начальства полное, принуждений никаких. Каждому юнкеру выдали на руки «Инструкцию училища», являющуюся в своем роде сводом внутренних законов жизни юнкера и его отношений к начальству, его прав и обязанностей. Отношения юнкеров между собой были очень просты и вполне разумны. Юнкера всех курсов были равны, и никто никому не являлся <ни> начальником, ни подчиненным. «Традиций» училищных никаких не существовало (почти во всех остальных училищах, в силу существующих «традиций», отношения между юнкерами разных курсов весьма натянутые). Здесь офицеры уже не являются воспитателями, живущими целые дни вместе, а всего лишь командирами в строю. В свободное же время (т. е. большую часть суток) во всем училище находится всего один дежурный офицер, находящийся далеко от юнкерских помещений и выходящий туда лишь в определенные, всегда одни и те же, часы. При училище прекрасная, очень большая библиотека.
Прямым начальством каждого юнкера является взводный офицер и командир батареи. Мой взводный офицер, капитан А. В. Никитин (ныне командир батареи 23-й Арт<иллерийской> бригады), весьма симпатичный человек, ярый артиллерист, изобретатель пристрелочного прибора, был прекрасным, знающим руководителем юнкеров, человек очень добрый и всегда защищал своих юнкеров у высшего начальства. В дни его дежурства юнкера чувствовали себя значительно свободнее. Это был весьма веселый собеседник, любил рассказывать всевозможные приключения из своей жизни и подчас здорово привирал.
